ЕВРАЗИЯ - Необъятный спектр излучения

Философская мысль строит связи между людьми и божественными субстанциями, даже если первые не верят в последних, объясняет – или хотя бы старается объяснить ход истории и развитие человеческой цивилизации. Всеобъемлющая способность человеческой мысли не знает границ – это утверждение не требует теоретического доказательства, ибо веками подтверждается на практике. Однако, не всякий философ отваживается, хотя скорее всего желает этого всегда, связать воедино высшие метафизические максимы, духовные порывы народов и отдельных людей, географические особенности развития цивилизаций, социальные и экономические отношения и перверсии – в общем, все, к чему подвигает приложить мысль функционирование в обществе. Александр Дугин отваживается на подобный философский эксперимент, и даже более того – постоянно воплощает в жизнь свою мысль.

Конспирология и рунология: маргиналии традиционализма

Так или иначе на протяжении всей философской и публицистической деятельности внимание Александра Дугина всегда привлекали темы, не очень популярные или даже табуированные в среде официальных историков и вообще академистов. В первую очередь это касается истории тайных обществ и реконструкции палеоэпиграфических систем. Из этого интереса Дугина появляются книги-конспекты «Конспирология. Теория заговоров, тайные общества и оккультные факторы в истории» (1992) и «Гиперборейская теория», написанная в 1989-м, а изданная в 1992 году, где даётся изложение идей и открытий немецкого специалиста по древним системам письма профессора Германа Вирта.

Смысл того, что происходит, зависит в огромной мере от того, где происходит то, что происходит. Этот общий принцип применим к истории цивилизаций, культур, политических режимов, идей и даже религий.

Идеи Вирта об «изначальной протописьменности человечества», сформировавшейся на основании наблюдений за природными явлениями арктического ареала, существенно повлияли на методологию исследования символизма Дугина и стали основой его трактовки «единства традиций» и «примордиальной Традиции». Дугин вслед за Виртом полагал, что это единство, стоящее в центре всей концепции Рене Генона и его последователей, есть не метафизическое, но структурно-символическое явление. То есть это единство есть единство протоязыка. Методику реконструкции прото-рунического символизма у Вирта Дугин позже активно применял к анализу мифологических, ритуальных и символических комплексов различных традиций и религий.

Тематика «тайных обществ» является классическим элементом традиционалистских систем, и их изучение вписывается в общий интерес к традиционализму. В книге «Конспирология» излагаются различные теории «параллельной истории», куда входят как экстравагантные системы оккультистов, так и теории «инициации» и «контринициации» самого Генона и его последователей. В части «Великая война континентов» в публицистической и отчасти «детективной» форме впервые в русскоязычной прессе даётся представление об основных принципах геополитики. В 2005 году «Конспирология» переиздана в расширенном виде с обширными критическими комментариями и публицистическими иллюстрациями из числа событий последнего времени.

Создание неоевразийской философии

С середины 1980-х годов Дугин начинает развивать философию неоевразийства, заинтересовавшись идеями первых евразийцев, которые во многих аспектах оказались созвучными традиционализму. Первые программные статьи по неоевразийской философии, которая впоследствии станет визитной карточкой философа, были написаны и опубликованы в 1988-1989 годах в сборниках и журналах. Такие статьи, как «Континент Россия», «Подсознание Евразии», «Россия Дева солнечная», «Империя рая - Сибирь» и т. д. были опубликованы в журналах «Советская литература», «Панорама Азербайджана» и т. д.

Идеи неоевразийства, сформулированные Дугиным, представляют собой развитие классических концепций русского евразийства (Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкий, Н. Н. Алексеев, В. Н. Ильин, Я. А. Бромберг, Э. Хара-Даван и т. д.) в сочетании с геополитическими концепциями, тезисами Рене Генона о превосходстве цивилизаций Востока над современной цивилизацией Запада, социально-политической системой взглядов европейского течения «Консервативной Революции», применением евразийских принципов к конкретной советской и российской политической ситуации.

Неоевразийство приобрело статус одной из самых развитых, разработанных и привлекательных систем политической философии в современной России, сочетая в себе традиции русского консерватизма - от славянофилов, Достоевского и Леонтьева, - идеи народничества, социальной справедливости, антибуржуазной и антикапиталистической критики «Новых левых», авангардный цивилизационный проект, отрицающий однополярный мир и предлагающий альтернативную модель мироустройства, на основании многополярной концепции «больших пространств».

По мере исчезновения инерциально-коммунистических представлений и краха либерально-демократических реформ неоевразийская философия стала выдвигаться как единственная продуманная и систематизированная модель развития российской государственности. В эпоху 1980-1990-х годов, когда существовало повальное увлечение либеральными теориями Запада, это направление имело остро оппозиционный характер и находилось на периферии общественного и научного внимания. Но со второй половины 1990-х влияние неоевразийства стало неуклонно расти.

Сборник первых текстов Дугина по неоевразийству вышел на испанском языке в 1989 году в монографии Rusia. Misterio de Eurasia и на итальянском языке в 1990 году в монографии Continente Russia. На русском языке эта монография в расширенном виде появилась лишь несколькими годами позже в книге «Мистерии Евразии» в 1996 году. Развитие неоевразийских концепций отразилось во множестве статей и выступлений Дугина в течение всех 1990-х годов. Систематизированное изложение этих идей появилось в 1998-м в монографии «Наш путь», позже, в 2002 году, в евразийской антологии под редакцией Дугина «Основы Евразийства», в авторской брошюре «Евразийский путь как национальная идея» и в самом полном издании «Проект "Евразия"» (2004), где собраны все основные доктринальные и программные материалы и манифесты неоевразийства.

С 1995 года под редакцией Дугина и с авторскими предисловиями издательством «Аграф» выпущена серия базовых текстов классических евразийцев - П. Н. Савицкий («Континент Евразия»), Н. С. Трубецкой («Наследие Чингизхана»), Н. Н. Алексеев («Русский народ и государство»), Я. А. Бромберг («Евреи и Евразия»), Э. Хара-Даван («Русь Монгольская»). В этом же издательстве была выпущена серия трудов историка Г. В. Вернадского, также принадлежавшего к Евразийскому движению.

Сегодня Дугин единодушно признан основателем идейного течения неоевразийства, на разных этапах оформлявшегося в различные организационные структуры - Движение «Евразия», партия «Евразия», Международное «Евразийское движение», Евразийский союз молодёжи и т. д.

Основатель школы современной российской геополитики

Уже первые статьи, опубликованные Дугиным в широкой прессе в конце 1980-х годов, постоянно обращаются к геополитике. Это направление автор изучал начиная с середины 1980-х в ходе общего интереса к течению «Консервативной Революции», одним из активистов которого был крупнейший немецкий геополитик Карл Хаусхофер. Идеи Хаусхофера вывели Дугина на знакомство с другими классиками геополитической мысли - англичанином Хэлфордом Макиндером, шведом Рудольфом Челленом, современными геополитиками, австрийским генералом Йордисом фон Лохаузеном и бельгийским публицистом Жаном Тириаром. Первое общее изложение геополитического метода изложено в тексте «Великая война континентов» (газета «Завтра», 1991). Позже это направление мысли Дугина получило развитие в его фундаментальном труде «Основы Геополитики» (1997), где впервые на русском языке давалось детальное описание геополитической методологии.

«Основы Геополитики» считаются некоторыми исследователями творчества Дугина главным трудом, в силу того влияния, которое, выдержав четыре издания на русском языке и будучи переведённым на многие зарубежные языки (грузинский, арабский, турецкий, сербский, румынский и т. д.), он оказал. В этой книге излагается не только история и методология геополитики, но закладываются основы особой геополитической философии, где основной акцент ставится на пространственном факторе, в отличие от временного, который преобладает в классической философии Нового времени.

Эта книга снабжена оригинальными хрестоматийными текстами зарубежных и российских геополитиков, либо переведёнными самим Дугиным, либо в переводах, отредактированных им. Во многих высших учебных заведениях России и других стран (США, Турция, Украина, Грузия, Армения, Ливан, Югославия, Польша, Венгрия, Румыния и т. д.) «Основы Геополитики» Дугина приняты в качестве учебного пособия.

Философия пространства, вытекающая из генерализации геополитического подхода, основана на рассмотрении отношений между объектами в симультанном аспекте, с точки зрения их позиционирования в качественном пространстве. Согласно этой философии, смысл того, что происходит, зависит в огромной мере от того, где происходит то, что происходит. Этот общий принцип применим к истории цивилизаций, культур, политических режимов, идей и даже религий. В более узком аспекте философия пространства проясняет логику отношений западной цивилизации (Европы и США) с Россией, подчёркивая уникальность и самоценность семантического поля, развившегося в России как в самостоятельном цивилизационном пространстве. Это напрямую подводит к Евразийству и точно соответствует специфической концепции первых евразийцев (П.Н. Савицкого) о «месторазвитии».

«Новая метафизика» и традиционалистский ревизионизм

В русле дальнейших подходов к «новой метафизике» Дугин пишет в начале 1990-х годов книгу «Метафизика Благой Вести», которая представляет собой сопоставление идей Рене Генона с богословской догматикой Православия. В результате этой работы были выделены те позиции философии традиционализма, которые несовместимы с принципами Православия, что привело к существенной коррекции Дугиным некоторых моментов геноновской метафизики. В частности, была продемонстрирована неприемлемость метафизического принципа о «трансцендентном единстве традиций», расшифровка геноновской «христологии» и профетологии как крипто-исламской формулы, утрачивающей своё значение в православном контексте.

На основании метафизического осмысления национал-большевизма Дугин закладывает основы политической философии, предлагающей особый взгляд на политическую историю России и на те процессы, которые протекают в настоящее время.

Отталкиваясь от антропологических взглядов Генона на «совершенного человека», Дугин выдвинул предположение о том, что соответствующую роль в православной традиции играет Пресвятая Дева Богородица, что может быть развито в самостоятельную антропологическую теорию «Femina Maxima» (вместо «Homo Maximus» иных традиций).

«Метафизика Благой Вести» является важной вехой в развитии философии Дугина, так как несколько видоизменяет начальные условия развития традиционалистского дискурса в российской интеллектуальной среде. В этом смысле идеи «Метафизики Благой Вести» корректируют предшествующие тексты по изложению традиционализма, в частности «Пути Абсолюта» и цикл статей, опубликованных в «Милом Ангеле» и «Мистериях Евразии».

В переиздании «Путей Абсолюта», «Мистерий Евразии» и «Метафизики Благой Вести» в рамках единой книги «Абсолютная Родина» аппарат авторских сносок и комментариев детально отслеживает этот процесс, показывая на конкретных примерах, в чём именно более углублённые исследования Православия видоизменили представления Дугина относительно классических формулировок европейского традиционализма. В 1998 году это направление православной метафизики получило дальнейшее развитие в программном тексте «Илия пылающий» в рамках сборника «Конец Света» (под редакцией Дугина), представляющего собой комбинированное издание второго и третьего номеров «Милого Ангела». Позже этот текст воспроизведён в новом расширенном издании «Конспирологии» (2005).

Старая Вера

В 1996 году происходит обращение Дугина к проблематике русского старообрядчества, что заканчивается его переходом в единоверие (1997). Единоверие, или «православное старообрядчество», - направление в рамках Московского Патриархата Русской Православной Церкви, практикующее церковную службу по старому дониконовскому чину, двуперстие и т.д. Осмыслению старообрядческой проблематики как наиболее аутентичной версии русской православной традиции посвящены программные статьи «Сторож, сколько ночи?», «Кадровые», «Возвращение бегунов», «Такое сладкое "нет"» и т. д., вошедшие позже в сборник «Русская Вещь» (2001).

Старообрядческая экклесеология и циклология, а также отчаянное понимание староверами остроты апокалиптической проблематики сделали именно это направление приоритетным для Дугина. Дугин регулярно выступает на старообрядческих соборах и симпозиумах, публикует в прессе статьи на эту тему. Текст «Метафизика Благой Вести» был переработан во втором издании («Абсолютная Родина») и контекстуально, и орфографически с учётом старообрядческих норм, в частности, правописание имени Исус с одним «и», имени «Евва» с двумя «в», сверка цитат из Библии по Острожскому изданию и т. д. С конца 1990-х годов Дугин начинает восприниматься как один из наиболее активных представителей старообрядческого движения, философ, защищающий основы Старой Веры.

Диалектика естественнонаучных парадигм

Несколько в стороне от основного направления мысли Дугина лежит сфера философии науки, которой посвящена книга «Эволюция парадигмальных оснований науки» (2002), на основе текста кандидатской диссертации с одноимённым названием по специальности «философия науки». Дугин выделяет здесь три базовые парадигмы, аффектирующие не только гуманитарные структуры познания, но и активно влияющие на естественнонаучные представления. Это парадигмы сферы, луча и отрезка. Традиционному обществу и его представлениям о мире соответствует парадигма сферы, холистское миросозерцание, основанное на принципе «всё во всём» (пан то пан). Монотеизм (иудаизм, христианство и ислам) вносят новые элементы в структуры миросозерцания, связанные с идеей креационизма (сотворённости мира). Дугин описывает это как переход к парадигме луча. Мир креационизма начинается с отделения творца от твари, основан на принципе радикальной трансцендентности творца. В пределе же (в эсхатологическом цикле) бытие интегрируется в изначальную стихию (возвращается к творцу). Это порождает натурфилософские методы креационистских религий. И наконец, Новое время обрезает эту эсхатологическую перспективу парадигмы луча, переходя к парадигме отрезка, лежащей в основе модерна.

Такой анализ естественно-научных представлений помогает проследить логику десакрализации мира, что составляет, по мнению Дугина и всей традиционалистской школы, главное содержание Нового времени.

Трансцендентный национал-большевизм: трансверсальная политология

Другое направление развития философии Дугина - на сей раз применительно к российской политической ситуации - произошло в 1991 году, когда августовский путч и развал СССР существенно повлиял на его мировоззрение. Дугин воспринял это как фундаментальную историческую и онтологическую катастрофу, что противоречило его ранним взглядам относительно целиком негативной миссии пролетариата и коммунизма (в оптике Эволы и Генона). Рефлексии на эту тему получили своё воплощение в сборнике статей «Консервативная Революция» (1994), в книге «Тамплиеры Пролетариата» (1997), а позже в двухтомнике «Русская Вещь» (2001). Это направление можно назвать «метафизикой национал-большевизма», по одноимённой статье, написанной изначально по-французски и вышедшей в итальянском сборнике «Идеология национал-большевизма» (А. Дугин, К. Террачано. Милан, 1996).

Позже основные тексты по данной теме были опубликованы в журнале «Элементы» (1997, № 8), специально посвящённом тематике национал-большевизма - «В комиссарах дух самодержавья», «Катехон и революция» и т. д. Смысл этого направления заключается в развитии интуиций левых евразийцев и русских национал-большевиков-сменовеховцев (Н. В. Устрялов) относительно того, что романовская Россия представляла собой пародию на традиционное общество, и, напротив, большевистская революция несла в себе иносказательно выраженные, но глубинно традиционалистские (эсхатологические, мессианские) энергии. Фундаментальному пересмотру подверглась классическая традиционалистская теория об относительном преимуществе правления третьей касты (либерал-капитализм) над четвёртой кастой (пролетариат) и о «финальной победе коммунизма» как предела циклической деградации.

Осмысленный традиционалистским сознанием Дугина крах советской системы был воспринят как побуждение к пересмотру взглядов Эволы и Генона о логике кастовой деградации с тем, чтобы обнаружить в коммунизме пусть девиантное, но сакральное измерение, превосходящее либерал-капитализм, полностью лишённый какой бы то ни было сакральности. Дугиным делается вывод о том, что в коммунизме и социализме имеются сакральные корни, и скрытая в них метафизика может быть интегрирована в общий контекст традиционализма, главным противником которого и наиболее чистым воплощением нигилизма оказывается либерал-капитализм. Этот фундаментальный вывод подтверждается логикой самих либеральных авторов - Карла Поппера и Ф. фон Хайека, которые сближают между собой антибуржуазные идеи - как крайне правые (консерватизм, традиционализм), так и крайне левые (коммунизм).

Позже, в конце 1990-х годов, к сходному выводу, но следуя совсем иными путями, придёт Гейдар Джемаль, также бывший изначально антикоммунистом, но увидевший в крайне левой идеологии возможность революционного альянса радикальных исламистов-салафитов с мировым пролетариатом против глобалистской гегемонии Запада, «большого шайтана». На основании метафизического осмысления национал-большевизма Дугин закладывает основы политической философии, предлагающей особый взгляд на политическую историю России и на те процессы, которые протекают в настоящее время. Это направление метафизики национал-большевизма дополняет неоевразийскую теорию и логично вписывается в структуру геополитического анализа.