Шеф, что делать?

Дмитрий Медведев принимает на Красной площади Парад Победы с участием войск коалиции, представляющей, согласно российской военной доктрине, угрозу стратегическим интересам страны. А в это время по СМИ катится волна публикаций, посвященных промежуточным итогам его президентства. Как-никак, ровно два года назад, 7 мая, Медведев прошел инаугурацию. Половина срока миновала. Студенты называют этот рубеж «экватором». Как же оценивают видные отечественные эксперты первую половину медведевского срока?

Глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский заводит свою ставшую привычной пластинку, говоря, что в России, мол, есть креативный класс, который – сила, и с которым надо «разговаривать», а если не «разговаривать», то ничего путного не выйдет. Причем, начиная свой пост на «Слоне» с классификации президентов на «долгих» и «коротких», Павловский как бы намекает, что «долгота» Медведева будет не в последнюю очередь зависеть от этих самых «разговоров».

Напомним, что в перспективе «проблемы 2012» Павловский уже недвусмысленно обозначил себя как сторонника второго медведевского срока и противника «возвращения» Путина.

Глава ФЭП называет Медведева триумфатором внешней политики и пеняет на недостатки во внутренней. Впрочем, констатируя наличие мощного сопротивления со стороны «блока "За отсталость!"», Павловский успокаивает (самого себя?): «трудный старт даже хорошо, хуже было бы, если б тупик обрисовался позже, в год выборов».

Что представляется важным в тексте Павловского помимо его фирменного упора на чаяния креативного класса, так это обозначение как бы исподтишка врагов Медведева. Павловский и прежде был замечен в осторожных попытках такого рода, в частности, оперируя понятием «партия войны» в ходе и по итогам российско-грузинского конфликта.

Теперь вот, «блок "За отсталость!"», намеренно, лишенный конкретных очертаний и сочетающий в себе элементы безвольной тупой инерции с сознательным злым умыслом. Носителями последнего, надо думать, являются те, кто не согласен мириться с тем, что установка на «вертикаль» утрачивает свою актуальность в глазах Павловского, уступая место «модернизации».

Слово «силовики» не произносится Павловским, но, кажется, так и просится ему на перо. Наказ политтехнолога президенту не лишен ноты решительности: «Если Медведев всерьез хочет инновационного будущего, без открытого конфликта с этой разбойной братией, со всеми вытекающими последствиями, никак не обойтись».

Станислав Белковский спешит разочаровать коллегу: «модернизация в России отменяется, не начавшись». Такой неутешительный вывод эксперт делает на основе наблюдений того способа, которым реализуется заглавный проект российской модернизационной серии – «Сколково».

«Вместо того, чтобы выявить неумершие островки отечественной науки и технологической мысли и реанимировать их методом точечного впрыскивания средств и сил, создается внутренний оффшор, на пространстве которого будет, первым долгом, возведена пятизвездочная недвижимость. А по окончании строительства – то есть лет через пять, не меньше, зная наши сроки, – в этой недвижимости несколько престарелых (и совершенно не мотивированных поднимать русскую науку, заметим) Нобелевских лауреатов плюс несколько десятков привлеченных безналоговым режимом IT-фирм (преимущественно иностранных, надо понимать) с какого-то бодуна должны создать технологический рай. При чем здесь российская институционализированная наука, решительно непонятно», - язвит политолог.

«Сам проект "Сколково" выдержан в типично постмодернистском ключе: сочетание "деньги + бренды" должно решить все проблемы. Понятий "личность", "талант", "научный потенциал" в пределах "Иннограда" не существует», - продолжает Белковский. - «Ясно, что "Сколково" – это механизм распила крупных государственных денег, не имеющий к модернизации никакого предметного отношения».

Новые же изменения в законодательство по части образования и вовсе трактуются автором как противоречащие одному из главных моментов модернизации – развитию институтов массовой социализации.

Эстафету коллег подхватывает Владимир Прибыловский. В своем интервью «Свободной прессе» он как ни в чем не бывало воскрешает успевший позабыться демшизоидный дискурс о том, что «Медведев – не главный». Оказывается, спустя два года эта тема не утратила своей актуальности, и эксперт берется это доказать. Реальная сфера самостоятельности Медведева в принятии решений, согласно Прибыловскому, - юридические вопросы: «Этот домен отдан ему на откуп, и своих людей Медведев расставил именно там. Кроме того, Медведев играет роль советника Путина при назначении губернаторов».

В остальном же Медведев совершенно зажат в кадровом отношении. Наиболее ярким примером этого является состав президентской администрации, которая до сих пор остается целиком «путинско-сечинской»: «В администрации практически нет людей президента, кроме начальника контрольного управления Константина Чуйченко. Медведев окружен в администрации путинскими и сечинскими людьми, которые плотно его контролируют. Руководитель администрации Сергей Нарышкин – просто смотрящий за Медведевым от Путина. Сурков тоже служит не Медведеву, а Путину. А остальные служат вообще Сечину – аппаратному противнику президента Медведева. Президент никого не смог подвинуть в администрации, даже службу протокола возглавляет бывшая секретарша Путина – Марина Ентальцеа. Это говорит о том, что Медведев не властен даже в своем ближайшем окружении».

Учитывая сказанное, эксперт определяет реальный с его точки зрения статус Медведева во властной иерархии: «Медведев – не президент, а один из вице-премьеров».

Сходную позицию на страницах того же издания высказывает и эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров. «Медведев был поставлен Путиным. Представительские функции, записанные за президентом в Конституции, Медведев выполняет. Можно говорить, что у него выстраиваются вполне человеческие отношения с целым рядом лидеров западных стран. В этом, мне кажется, и состояло одно из требований к преемнику: сохранить власть в руках Путина, и улучшить имидж страны и режима. Медведев подходил для этой задачи, потому что у него не было и нет самостоятельной политической базы. Он лоялен Путину, проверен годами работы, и социально близок как российским либералам, так и западным. Он улучшает имидж страны, и посылает позитивные сигналы. В этом, в посылке сигналов, заключается его главная деятельность», - заявляет эксперт.

При этом он констатирует «колоссальный разрыв между формальным и реальным положением Медведева в нашей политической системе», что, по его словам, служит источником психологических проблем для самого Медведева.

Таким образом, спектр оценок представлен. Резюмируя вышесказанное в основных смысловых моментах, можно сказать, что за исключением экстремальных оценок Белковского, ситуация в целом представляется как неопределенная. Ни надежды, ни опасения, связанные с Медведевым, пока не подтвердились с достаточной силой, не развеяны наверняка. Что же касается предполагаемых шансов действующего президента на победу в предстоящих выборах, то по рейтингам, на которые ссылается господин Павловский, идет он достаточно ровно.

Впрочем, есть основания сомневаться и в этом. По мнению некоторых наблюдателей ряд жестов Медведева, в том числе и чисто «риторических», поспособствовали падению его имиджа в глазах значительной части россиян. Это касается и его не всегда уместных заигрываний с Западом, которое если и может быть кем-то рассмотрено как успех, то все же скорее – как заискивание. Последнее касается, например того же приглашения стран натовской коалиции к участию в Параде Победы 9 мая.

Другой существенный момент также имеет отношение к не терпящим фамильярности содержаниям исторической памяти. Так, Медведев однозначным образом высказался по вопросу о роли Сталина в отечественной истории, встав на одну доску с невыносимыми Ксюшей Собчак и Николаем Сванидзе, притом, что специально за язык его никто не тянул. По меткому выражению одного из комментаторов этот жест был равнозначен «расстрелу собственного рейтинга из пулемета».

Путин, конечно, себе такого не позволял. Наверное, потому, что помнил: как бы не было важно понравиться кому-то там на Западе, выбирает тебя твой народ, и с народом ты имеешь дело в первую очередь в качестве главы государства. А насчет креативного класса – это еще разобраться надо, откуда у него ноги растут – из народа или, может быть, оттуда же, откуда и у Собчак со Сванидзе.

• Не надо «всем миром, всем народом»
• Дальше действовать будем мы
• Дан приказ ему на Запад
• Если завтра весна
• Гонтмахер опять ошибается