Итоги недели: командовать парадом

4 ноября, в День народного единства, в Москве прошло рекордное количество массовых гражданских акций. На главных площадях столицы общественные объединения и политические партии вместе со своими сторонниками сменяли друг друга в режиме нон-стоп. На юге Москвы почти без эксцессов прошла традиционная сходка националистов. В попытке «отжать» у последних брэнд «Русского марша» по набережной Тараса Шевченко прошествовали активисты движения «Наши».

За несколько дней до этого в районе Триумфальной площади состоялось не менее знаменательное событие - первый санкционированный митинг серии «Стратегия 31», ознаменовавшийся скандальным расколом в рядах самой оппозиции. Наиболее принципиальные «несогласные» отказались вступить на оцепленную территорию, презрительно названную ими «загоном». Эдуард Лимонов со своими сторонниками, попытавшийся выступить против ограничений на количество участников митинга, был насильно затолкан сотрудниками милиции на «санкционированную» территорию.

В этот момент Людмила Алексеева, Борис Немцов, Катя Гордон и Сергей Удальцов говорили с подиума о «победе», видимо, имея в виду победу над ретроградной властью в лице отставленного мэра Юрия Лужкова.

Сотрудники МВД были более чем аккуратны и предупредительны. Группа «несогласных», вышедшая на Садовое кольцо успела дойти аж до Белого дома, прежде чем была вежливо разогнана. Без лишних объяснений было ясно, что милиция получила соответствующие указания свыше. Ясно также и то, что «перелом» в отношении властей к действиям оппозиции подчёркнутым и неслучайным образом пришёлся на отставку Лужкова.

В данной ситуации «выиграли» обе стороны. Оппозиция - за вычетом радикального, условно «лимоновского» крыла - получила вожделенную площадку и вдобавок возможность приписать себе заслугу по устранению Лужкова. Ещё в большей степени должна быть довольна власть: «скормив» Лужкова оппозиции и СМИ, Кремль дал понять, что он принципиально не против оппозиции и никогда против неё не был, что вина за нагнетание нездоровой напряжённости между властью и представителями гражданского общества целиком лежит на опальном чиновнике, доказавшем свою несостоятельность и злонамеренность.

Как представляется, задача власти в сложившейся ситуации заключалась в том, чтобы должным образом обставить свой вынужденный пасс перед не в меру активными активистами. Дальнейшее повышение градуса ажитации вокруг истории с 31-м числом было объективно неприемлемо: все вплоть до минимально заинтересованных в сути дела обывателей становились адресатами сигнала о том, что власть грубо нарушает закон о свободе собраний, пользуясь абсурдными предлогами.

С другой стороны, открыто пойти на уступку значило бы продемонстрировать податливость, неспособность выдержать однажды принятую позу. Это, пожалуй, ещё хуже, потому что диктатура с тонкой кишкой всегда хуже последовательной диктатуры – и конец её всегда ближе.

С целью разрешить эту апорию и была запущена концепция, согласно которой между одинаково в меру готовыми на диалог Кремлём и «адекватной частью» оппозиции встал недальновидный ретроградный волюнтарист Лужков. Какова степень убедительности данной концепции в глазах среднестатистического потребителя массовой информации – трудно сказать.

Однако то, что в действительности всё обстоит иначе, оппозиционерам должно быть известно лучше остальных. Всем, кто знаком с практикой проведения политических акций не понаслышке, известно: реальное согласование спорных или даже сколь нибудь ответственных политических выступлений в Москве происходит не по линии столичной администрации, а по линии администрации президента. И Владислав Сурков не постеснялся это открыто продемонстрировать, устроив аудиенцию для «правильной» оппозиции в лице Алексеевой.

Таким образом, был убит и второй «заяц»: «Стратегия 31» потерпела реальный политический крах в результате раскола. Теперь те, что оказались по одну сторону заграждения на Триумфальной имеют возможность выступления, но понесли клеймо соглашателей, а те, что по другую – сохранили принципиальное лицо, но лишились капитальной опоры в лице правозащитной гильдии. Такова ситуация, по крайней мере, в замысле.

Насколько необратимым будет этот раскол в действительности – ещё вопрос. Не исключено, что аргумент «ну зачем вам эти фашисты», адресованный кремлёвской администрацией Алексеевой, сработал. Однако нельзя не признать и того, что собравшиеся 31-го в «загоне» были целиком удовлетворены. Они настаивали на незаконности огораживания основной части Триумфальной площади, выражали понимание и даже солидарность с теми, кто остался по ту сторону оцепления и вообще как ни в чём не бывало требовали отставки Путина.

Из всего сказанного можно сделать вывод: кремлёвские комбинаторы демонстрируют неплохую форму и готовность совершенствовать технологии по охране собственной гегемонии на сферу реальной и далеко идущей политической активности. При этом, однако, нельзя не признать и того, что проблема, с которой они сталкиваются в лице самоорганизующейся оппозиционной активности - реальная и серьёзная. И её решение на сегодняшнем этапе является лишь промежуточным.

• Конца-края не видно
• Дальше действовать будем мы
• Если завтра весна
• Химкинский лес: чья победа?
• Запиленная пластинка