ЕВРАЗИЯ - Союзничество без политического договора

От редакции: При разборе архивов многолетней давности редакцией информационно-аналитического портала «Евразия» был обнаружен текст известного чеченского традиционалиста Хож-Ахмеда Нухаева «Станет ли Россия "империей добра"?» Данный текст, по мнению редакции, с учётом сегодняшних реалий обрёл новую актуальность и в свете происходящих в российском обществе процессов является более чем примечательным, - в связи с чем редакцией было принято решение опубликовать монографию Нухаева в трёх частях. Предлагаем вашему вниманию вторую часть данной работы (первую часть можно прочитать здесь). Следует учитывать, что текст был написан в самом начале 2000-х годов, когда противостояние чеченских военизированных формирований и сил федерального центра находилось в активной фазе.

Факт втягивания России в финансовые, торговые и экономические институты и учреждения, созданные Западом (ВБ, МВФ, ВТО, фондовые биржи и проч.), факт ее приобщения к «общечеловеческим ценностям» я считаю негативным явлением потому, что это неизбежно породит хаос на огромном пространстве Евразии, обрушит на наш древний континент, то есть рядом с моим домом на Кавказе, «цивилизационный потоп», сметающий последние устои традиционализма и религиозной нравственности.

Став носителем православных и начальных ценностей, русский народ не может не восприниматься чеченцами-традиционалистами как естественный союзник в глобальной борьбе с мировым Злом.

Как верующего человека, меня не может не тревожить такой поворот событий в судьбах моих соседей, ибо он стремительно приближает кульминационный момент всеобщего планетарного торжества безнравственности, сатанизма, а это уже – прямая угроза для эсхатологического будущего моего народа. Несмотря на продолжающуюся российско-чеченскую войну, несмотря на определенную степень «зараженности» и чеченского народа «вирусом» модернизма, цивилизации, урбанизированного образа жизни, я считал и продолжаю считать, – как и славянофилы в российской истории – что все народы России должны сплотиться против общего, смертельного врага – западного материалистического мировоззрения, атлантизма, глобализма (у сатанизма много названий, «имя ему – легион»).

Это создаст платформу для партнерства между россиянами и чеченцами во имя «общего блага» Евразии, то есть во имя возрождения традиций и образа жизни, характерного для закрытых обществ в естественном состоянии. При этом, оценивая «цивилизованность» как диагноз болезни национального организма, его тотального ослабления в нравственном и, вследствие этого, физическом аспектах, я исходил и исхожу из предпосылки, что чеченский народ, все еще сохраняющий патриархальность, общинные начала жизни, естественный «варварский иммунитет» против названной болезни, может на практике продемонстрировать русскому народу тот образец, ориентируясь на который и может продвигаться успешное «лечение».

Здесь нет и тени какого-то «мессианства», но есть трагический парадокс в том, как Россия с яростным напряжением своих сил пытается уничтожить то, что могло бы подсказать ей пути решения всего комплекса ее тяжелых проблем – нравственных, социальных, экологических. Именно эта мысль заложена в названии одной из моих книг – «Ведено или Вашингтон?».

Не противопоставив цивилизации (открытому обществу) варварство, под которым я подразумеваю закрытое общество, общинный, родоплеменной образ жизни, систему религиозных ценностей и естественное право, то есть, не противопоставив принципу принцип, мы будем обречены сражаться с ветряными мельницами, предрешая свое поражение перед антисистемой открытого общества, гражданского, индивидуального образа жизни, фальшивых ценностей и искусственного публичного права.

То есть, предопределим свое сокрушительное поражение перед культом «золотого тельца», перед силой, унифицирующей мир по атлантическому образцу – перед «Новым Мировым Порядком», в котором нет места национальным традициям, понимаемым несколько глубже фольклорных шоу. Ведь любое государство, представляя собой антисистему, нацеленную на развитие, стремится к наиболее развитым образцам, каковыми сегодня являются образцы западные – лидеры «урбанизированного, технократического развития». И это – одна из «математических формул», в соответствии с которой любое развивающееся государство будет двигаться по путям, проложенным на Западе, по политическим и экономическим стандартам, установленным в Вашингтоне и Нью-Йорке.

Иными словами, любое государство, считая приоритетной задачей наращивание своей политической, экономической и военной мощи (а такая приоритетность неизбежна для государства), рано или поздно станет, по своей доминанте, системной частью Запада. И, если говорить более упрощенно, политическим и экономическим вассалом американского суверена. Это тот курс, который не может быть существенным образом изменен, если не изменить приоритеты общества, перенацелив их с удовлетворения государственных интересов на удовлетворение интересов национальных. А это возможно только в том случае, если придет осознание, что интересы нации неотрывны от вечности, и именно этим отличаются от интересов государства, сосредоточенных на политической повседневности.

Но если общество подчиняет свои приоритеты государственным интересам, этот «курс на Вашингтон» не может быть изменен в принципе, он – детерминирован. Поэтому не «мессианство», а ясное осознание, что народ, как и отдельно взятый человек, должен соответствовать возложенной на него Всевышним священной миссии, заставило меня поставить Ведено, как апофеоз традиционализма, противоположным полюсом Вашингтону, как апофеозу модернизма. Здесь – сама метафизика нашего общественного бытия, его векторности, направленной к одному из двух полюсов-антиподов: к Божьей истине или сатанинской лжи, к Свету или Тьме, к Порядку или Хаосу.

Став носительницей западных начал, Россия не может не восприниматься чеченцами-традиционалистами как нечто глубоко им чуждое и враждебное в эсхатологическом смысле. Став носителем православных и начальных ценностей, русский народ не может не восприниматься чеченцами-традиционалистами как естественный союзник в глобальной борьбе с мировым Злом. Такое союзничество принципиально не может быть оформлено «политическим договором», так как политика, являясь выражением текучести, конъюнктурности, приспосабливанием к сложившейся ситуации, уведет и народы России, и чеченцев по пути спорных, а в нашем случае – создающих неразрешимый конфликт «государственных приоритетов».

Наше союзничество должно быть основано на Традиции, на Священных Писаниях наших религий, на четком осознании, что договор заключается между народами, между реальными сообществами людей, несущими абсолютную ответственность перед Богом за свой выбор и способных проявляться в своих национальных ипостасях только в одном из двух состояний: или воплощением Божьего промысла, или орудием сатаны. Лишь при таком подходе мы сможем разделить государственные и национальные интересы и приоритеты, ложь и истину, миф и реальность. Только так мы сможем считать себя верующими людьми, последовательными приверженцами вечных ценностей религий Единобожия.

Понимаю, что такая концепция международного в подлинном смысле договора может представиться политическому мышлению «гражданина» чем-то нереальным, но придется согласиться и с тем, что противоположная концепция «политического договора» не имеет ни единого прецедента его сколько-нибудь длительного соблюдения. А это означает, что «политический договор» не имеет для его субъектов обязательной силы, является «временной истиной», то есть ложью, к которой принуждают обстоятельства.

Будущее россиян и чеченцев может быть совместным не по советскому образцу, а по евразийскому, понимая под этим учением его нацеленность на возрождение этно-религиозных традиций.

Я думаю, что не «переплетение наших связей и экономик», как постулируют сторонники политического единения наших народов, а именно такое, естественное, человеческое, восприятие «договора», отражающего интересы народов, а не государств, должно обеспечить мирное сосуществование россиян и чеченцев, всех народов Земли. Но, чтобы сделать такое сосуществование реальным и прочным, Россия должна предложить чеченцам нечто более в нравственном отношении мотивированное, чем «цивилизация». Ведь если бы чеченцев могла соблазнить «цивилизация», они нашли бы ее завершенные образцы на Западе, в США, к которым сегодня устремлена и сама Россия, привязанная к ним, как и большинство стран СНГ, «коротким поводком» экономической и политической зависимости.

Многие, соглашаясь с несомненным нравственным совершенством традиционного общества, задают вопрос: способно ли оно «конкурировать» с «цивилизованным миром»? Если свести проблему конкуренции к научно-технической гонке, то, если традиционное общество соблазнилось бы принять в ней участие, оно просто перестало бы быть таковым и превратилось бы в интегральную часть «цивилизованного мира», в одну из ее «вассальных» периферий.

Доминанта научно-технического развития делает эту участь неизбежной для любого общества, что можно наблюдать, хотя бы на примере Ирана, который за двадцать лет стремительно прошел путь от «исламской революции» до доктрины «модернизации без вестернизации», а от этой доктрины – ко все более явственно проявляющей себя доктрине либерализации, с ее политическим и экономическим составными, то есть к «модернизации через вестернизацию». Но я вижу «конкуренцию» с «цивилизованным миром» в другом: не на плоскости столкновения «богатых и бедных», не по линии наращивания экономической и политической мощи, а на той почве, где четко проявляют себя «нравственное» и «безнравственное».

Уверен ли я, что человечество вернется к нравственным критериям оценки своей деятельности? Безусловно, да. И здесь нет никакого «фанатизма», никакого «пафоса», а лишь очередная «математически» обусловленная логика: у человека и человечества есть «встроенный» в них инстинкт самосохранения, который срабатывает тотальным образом в самый кризисный момент.

Наш мир переживает острый кризис, надвигается экологическая катастрофа и всемирный ценностный хаос. Выход из этого кризиса может быть только на пути возрождения нравственных начал. Это – простая «арифметика», опирающаяся на реальные критерии оценки действительности.

У многих, когда речь заходит о неком дружественном союзе или конфедерации между народами, возникает ностальгия по Советскому Союзу. Хотелось бы сказать им, что не СССР и не советская модель «интернационального» сосуществования народов должны нам «подсказывать» пути интеграции, совместной жизни на Божьей земле. Советский строй, базируясь на четко выраженном материалистическом фундаменте, на атеистической парадигме прогресса, являлся, по сути, механизмом быстрейшей девальвации и искоренения религиозных и национальных традиций в народах. То есть, создавая в народах вакуум нравственных ценностей, он оставлял в них лишь потребительские инстинкты, и этим готовил «биологическое сырье» для прихода демократии, доведшей потребительство до уровня «абсолютной ценности».

Поэтому будущее россиян и чеченцев может быть совместным не по советскому образцу, а по евразийскому, понимая под этим учением его нацеленность на возрождение этно-религиозных традиций. Если Россия примет этот ориентир, то у нее появятся единые с чеченцами интересы, которые логично и отстаивать в единстве. В итоге и появилась предлагаемая мною российской элите власти доктрина «Единого ценностного пространства и двух систем».

Под «единым ценностным пространством» я понимаю арену интеграции евразийских народов, взявших курс на возрождение традиционных устоев жизни. Интеграцию, в которой Россия сможет сыграть отведенную ей историей выдающуюся роль. Я не питаю иллюзий, что российские политики внезапно преобразятся и, вместо сугубо политических, станут преследовать нравственные цели. Однако я не сомневаюсь, что, исходя из своих личных интересов и имперских амбиций, они придут к заключению, что многонациональная, ядерная Россия не может существовать иначе как «великая держава». Затем, осознавая, что сегодняшняя Россия не обладает военной мощью и ресурсами, необходимыми для восстановления «империи зла», то есть империи, не считающейся с интересами своих субъектов и соседей, они будут вынуждены на системном уровне осмыслить следующие три предпосылки:

1. Россия по своему историческому характеру обречена на то, чтобы или существовать как империя, или исчезнуть;

2. Чтобы существовать как империя, многонациональная Россия должна управляться с помощью авторитарных, а не демократических алгоритмов центральной власти;

3. Чтобы возродиться «империей» (в добровольно-конфедеративном переосмыслении этого понятия), Россия должна быть желанной, а не отрицаемой своими народами и ближним зарубежьем, и, как таковая, она должна быть не только «ядерной крышей» для всех постсоветских авторитарных государств, но, прежде всего, «спонсором» возрождения религиозных и национальных ценностей всех народов, находящихся в совместном с нею ценностном пространстве.

(Окончание здесь)