ЕВРАЗИЯ - Кипр ждет вмешательства России

От редакции портала «Евразия». 12 марта 2011 года греческая газета «Элефтеротипия» («Ελευθεροτυπία» - «Свободная пресса») опубликовала интервью с бывшим британским дипломатом (служил в «Форин-офис» в период 1975-1981 годов), а ныне преподавателем греческого Ионического университета Уильямом Маллинсоном. Маллинсон – автор ряда книг по истории Восточного Средиземноморья, в частности, «Британия и Кипр: ключевые вопросы и документы со времен Второй мировой войны», «Новейшая история Кипра», «Горькие оливы: дипломатия, столкновение теорий и Кипр».

Вашингтон и Лондон добиваются формирования на Кипре аморфного федеративного государства с беспомощным центральным правительством. При этом их главная боязнь, хоть они и отказываются это признавать, - русские.

Предлагаемое интервью являет собой любопытный пример «нестандартного» (а может, всего лишь откровенного) англосаксонского видения геополитических процессов в Средиземноморье, - этакий взгляд изнутри, но с сохранением дистанции по отношению к происходящему. Для отечественного читателя интервью с Маллинсоном может быть интересно еще и тем, что он не отказывает России в праве присутствия на этом участке мировой «шахматной доски», а скорее, наоборот, – указывает Москве на необходимость играть более активную роль в судьбе кипрского урегулирования и региона в целом.

- Почему Вы ушли с дипломатической службы?

Возможно, для дипломата у меня слишком прямой характер. Однако главной причиной послужило чувство, что Великобритания утратила независимость и, следовательно, всю оставшуюся карьеру я работал бы не на благо Родины, а в интересах США.

- Как получилось, что Вы написали книгу о Кипре?

В 1994 году я очутился в Греции, где работал над докторской диссертацией о «холодной войне». В тамошних архивах мне случайно попался документ от 1975 года, где министр иностранных дел Великобритании говорит о необходимости «вносить раздор в отношения греков и турок». Не поверив своим глазам, я решил разобраться в ситуации. В ходе дальнейших поисков я осознал все значение кипрской проблематики, хотя сами греки, пожалуй, предпочитают ее избегать. Показательно, что при получении доступа к документам по кипрскому урегулированию наибольшие проблемы у меня возникли именно с греческими, а не британскими властями.

- Как Вы думаете, почему греки так нервничают, когда речь заходит о кипрской проблеме?

Потому что в вашем «шкафу» все еще много «скелетов». Живы многие политические фигуры, совершавшие в кипрском вопросе безобразные поступки. Греческая интеллигенция и политики не хотят привлекать повышенное внимание к данной теме, поскольку в прошлом было немало случаев, когда «кипрский хвост вилял греческой собакой», - история архиепископа Макариоса [1], заговор «черных полковников», турецкое вторжение на остров [2]... Все это создает не самый благоприятный общественный климат для дискуссии по Кипру. Не менее важной причиной замалчивания означенной проблематики, по моему скромному мнению, является греческий страх перед Турцией.

- Страх чего?

Страх спровоцировать рост турецкой агрессивности. Анкаре удалось увязать кипрское урегулирование с проблемами греко-турецких отношений в Эгейском море. Греки не хотели бы рассматривать указанные вопросы сообща, однако турки на этом настаивают. Используя терминологию Генри Киссинджера, скажу то же самое несколько грубее: турецкое правительство держит греческое за...

- Вы хотите сказать, если Греция однажды решит занять более жесткую позицию по Кипру, то... что случится тогда?

Возникнет напряженность, возможны новые конфликты, наподобие провокации на острове Имиа [3], или более серьезные.

- То есть Вы прямо заявляете о том, что Греция боится Турции?

Именно так, хотя это и не очень приятно слышать.

- Могла бы ситуация быть иной, если бы Грецией на протяжении 37 лет, прошедших с момента турецкого вторжения на Кипр, правили более сильные личности – политики, дипломаты и прочие?

Я считаю, что в кипрском вопросе Греции все эти годы недоставало настойчивости. Ну да, была публичная риторика Андреаса Папандреу [4] – бесконечная и бесполезная. Затем мягкое сближение Костаса Караманлиса [5] с Россией. Однако между этими словами и действиями не было никакой преемственности. Это вообще весьма характерно для греков – они начинают действовать сообща только в критический момент. Виной тому, как правило, партийные разногласия. Хотя, справедливости ради, нужно признать, что Греция абсолютно не контролирует ситуацию вокруг Кипра.

- По какой причине?

В регионе замешаны огромные геополитические интересы. В настоящий момент между Грецией, Кипром и Турцией происходит множество скрытых процессов в области разработки нефтяных месторождений в Восточном Средиземноморье. Анкара, например, отрицает наличие континентального шельфа у греческого острова Кастелоризо и предъявляет претензии на прилегающие к нему морские территории. На первый взгляд, это не имеет отношения к Кипру, однако на самом деле вписывается в более широкий контекст турецкой внешней политики. Некоторые акторы пока не вышли на сцену, однако на следующем этапе обязательно будут претендовать на энергоресурсы региона. Это русские.

Конечно, среди греческих дипломатов есть те, кто понимают суть происходящего. Они также знают, что англосаксы в большей степени поддерживают Турцию, а не Грецию. Поэтому, если события достигнут некой критической точки, США и Великобритания в итоге займут турецкую сторону. Европа в свою очередь демонстрирует бессилие. Она так и не проявила должного мужества, чтобы начать играть существенную роль во всех этих процессах.

- На фоне обнаружения запасов углеводородов в Восточном Средиземноморье наметилось сближение Кипра с Израилем.

Я думаю, Анкара попытается использовать данное сближение для внесения раскола в отношения между Грецией и Кипром. Конечно, глава греческого правительства Георгиос Папандреу и сам вовсю отплясывал перед израильским премьером Нетаньяху, однако, как мне кажется, этот «танец» был тактическим.

- То есть этот «танец» не помог Греции?

Нет. Он только разозлил Эрдогана. Думаете, это хорошая затея – злить Эрдогана? Стоит ли Греции чрезмерно сближаться с Израилем или лучше все же выдержать дистанцию?

- Как, на Ваш взгляд, Греция реагирует на сближение Кипра и Израиля?

Греция стремится не допустить таких шагов Кипра, которые могли бы создать для нее дополнительные проблемы во взаимоотношениях с Турцией в Эгейском море, как, например, уже происходит в связи с Кастелоризо. Греция не может приступить к разработке собственных углеродных месторождений вблизи острова Лемнос, поскольку Турция в этом случае угрожает ей объявлением войны. Афины постараются использовать в своих интересах то, что делает Никосия (столица Республики Кипр и частично признанной Турецкой Республики Северного Кипра), не обостряя при этом греко-турецкие противоречия.

- Как будет вести себя в новой ситуации Турция?

На фоне обнаружения новых залежей углеводородов и греко-израильского сближения турецкая внешняя политика станет еще более агрессивной. Анкара постарается выиграть по максимуму, даже ценой роста региональной напряженности.

- Какова, по Вашему мнению, в складывающихся обстоятельствах оптимальная стратегия поведения для Греции?

Греции следовало бы поддержать действия Кипра. У меня, конечно, вызывают опасения возможные попытки Никосии сыграть на временном противостоянии Анкары и Тель-Авива. Не надо забывать, что Турция и Израиль продолжают выполнять свои обязательства, вытекающие из стратегических соглашений. Параллельно над восстановлением турецко-израильских отношений усиленно работают, пусть и не в публичной плоскости, США и Великобритания. В этих условиях трудно предсказать, как долго будет сохраняться напряженность между двумя странами.

- То есть Кипр может сам загнать себя в ловушку, переоценив глубину конфликта между Турцией и Израилем?

Вполне возможно. Однако факт остается фактом: Кипр вновь находится в центре событий – на этот раз не только геополитических, но и энергетических. И вновь тянется ниточка: Турция – Кипр – Израиль (а значит Ливан и Сирия). Добавим сюда «небольшие проблемы» в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Это при том, что, как мне кажется, США и Великобритания не до конца определились со своей стратегией в регионе и ждут, где в конце-концов «упадет мяч». Есть еще франко-германская политика, которая существенно отличается от англосаксонской, особенно в Северной Африке.

Что касается России, то она действует медленно, терпеливо, последовательно и методично, ожидая извлечь какую-нибудь выгоду из всего этого хаоса. Русские традиционно рассматривали выход к Средиземному морю как исключительно важный. Не забывайте, что Москва наложила вето на «план Аннана» [6] в Совете безопасности ООН и вновь сделает то же самое, если почувствует угрозу своим интересам, которые на Кипре просто огромны. Я был на острове несколько дней тому назад и видел русских повсюду. Они находятся там давно и выжидают. В отличие от американцев, которые играют в шашки, а потому ходят быстро, русские предпочитают шахматы, где каждый ход следует хорошо обдумать. Россия доказала свою мудрость и преемственность во внешней политике. Она поддерживала и Анкару, когда считала это нужным. Однако начинающаяся большая углеводородная игра связана с Кипром.

Если взглянуть на карту, картинка вырисовывается страшная.

- Что Вы имеете в виду?

Я имею в виду, что в глазах рябит от нефте- и газопроводов. Один идет на юг Италии. Нефтепровод Бургас-Александруполис находится в подвешенном состоянии, и в этом немалая «заслуга» Папандреу, который не оказывает проекту необходимой поддержки. Русские это видят и злятся. Россия обеспечивает Европу природным газом и может легко использовать указанные поставки в качестве энергетического оружия, если ее интересы в Средиземноморье окажутся под угрозой.

Россия - как правило – поддерживает кипрское правительство. Россия - как правило - не одобряет политику Израиля в отношении палестинцев. То, чего Россия захочет на следующем этапе, уже через несколько месяцев, - это подключение ее компаний к разработке природных ресурсов в водах Восточного Средиземноморья. На сегодняшний день к их освоению проявили интерес две американские и одна израильская фирмы. В будущем появятся и другие – немецкие, французские, российские и прочие. Следовательно, киприотам необходимо поддерживать хорошие отношения со всеми. Вспомните Макариоса, которому удавалось балансировать между Востоком и Западом.

- Греции следовало бы быть более активной в разработке собственных природных ресурсов?

По моему мнению, Греции следовало бы просить у России помощи в разведке углеводородов. Если отбросить в сторону идеологию, из всех великих держав наиболее дружественной Греции традиционно являлась Россия. Сегодня у Москвы есть причины не доверять Афинам. В процессе развертывания нынешнего финансово-экономического кризиса русские предложили грекам крупный дешевый кредит, который, вероятно, позволил бы избежать обращения в МВФ. Папандреу отказался от помощи, аргументировав свое решение нежеланием попасть под влияние России. Однако Вы уверены, что Греция ощущала бы его в той же степени, в какой сегодня она подвергается воздействию МВФ?

Я не сторонник «левых» идей – просто стараюсь быть логичным. Российское направление греческой внешней политики недостаточно проработано и не приносит должных результатов. Единственное объяснение, которое я этому нахожу, - деятельность в Греции англосаксонского лобби. В частности, таких фондов, как «Элиамеп» во главе с Веремисом и Кулумбисом, которые представляют американскую позицию.

- Как могут повлиять на Грецию недавние события в Египте, Тунисе, Ливии?

Греция всегда старалась уравновесить свои отношения с арабским миром и Израилем. Теперь же, после сближения с Тель-Авивом, все немного усложнилось.

- Может ли в данной ситуации усилиться Турция?

Да, поскольку она может представить себя в качестве гаранта стабильности в регионе.

- А Греция не в состоянии этого сделать?

Она уже попыталась. Однако Греция не принадлежит к Ближнему Востоку.

- А Кипр?

Географически – да, ментально - не очень. Конечно, Кипр мог бы позиционировать себя как очаг стабильности. Нечто подобное мы наблюдали во время кризиса в Ливане. Кипр тогда оказался очень полезен в плане приема беженцев и тому подобного.

- Прокомментируйте, пожалуйста, перспективу вступления Турции в ЕС.

Я придерживаюсь франко-германских подходов, согласно которым Турция заслуживает «особых отношений» с Евросоюзом, и одобряю точку зрения Жискар д’Эстена о том, что ее вступление в организацию означало бы конец Европы. Турция не принадлежит европейскому континенту географически. Более того, как США и Великобритания могут поддерживать претензии Анкары на членство в ЕС, в то время как турки оккупируют и отказываются признавать одно из европейских государств?

В то же время я уверен, что ни американцы, ни британцы не желают появления на Кипре двух официально признанных государств. Ведь это поставит под вопрос судьбу действующих соглашений, английских военных баз и так далее. Вашингтон и Лондон добиваются формирования на Кипре аморфного федеративного государства с беспомощным центральным правительством. При этом их главная боязнь, хоть они и отказываются это признавать, - русские. Англосаксы по-прежнему одержимы этой навязчивой идеей.

- Получается, «холодная война» еще не закончилась?

Разумеется, нет. К тому же, «холодная война» никогда не велась из-за идеологии. Идеология является лишь удобным поводом, а в основе всего лежат экономические интересы. Противостояние продолжается – и на публичном уровне, и в кулуарах, где оно приобретает еще более жесткие формы. Странно только, что сами русские в последнее время как-то притихли. Может быть, очень скоро на Кипре вновь зазвучат московские трубы…

- А к британцам киприоты как относятся?

Им нравится британский образ жизни, британские идеи, британская организованность, но они не доверяют британскому правительству. Полагаю, у них для этого достаточно веских оснований. Киприоты знают, что англичане всегда действуют в согласии с американцами.

У киприотов очень высокий уровень образования. На эти цели идет значительная часть государственных расходов. Так, на Кипре на образование тратится примерно 8 процентов бюджета, в то время как в Греции – всего 2-2,5 процента. В реальности киприоты даже чуть больше европейцы, чем греки. Они не принадлежат к балканским народам и довольно космополитичны. Они более организованы, чем греки. Разного рода коррупционные связи, отличающие греческое общество, на Кипре не играют существенной роли. Налицо большая транспарентность.

- Греция что-нибудь выиграла от многолетних тесных отношений с США и Великобританией?

В целом, Греция, в отличие от Турции, никогда не была настолько умелой, чтобы заручиться политической поддержкой не только США и Великобритании, но даже Франции и Германии. Во многом это объясняется тем, что греческие политики вечно не могут договориться о проведении единой линии. Греция боится рисковать, боится блефовать – даже когда этого требует ситуация.

Америка находится в другой части планеты, а Россия – совсем рядом. Греции следовало бы в большей степени опираться на Россию и, возможно, Китай для нахождения приемлемого решения кипрской проблемы. Конечно, для этого нужны очень способные и квалифицированные дипломаты. В области международного «пиара» Анкара гораздо способнее Афин, для продвижения собственных позиций она использует крупные информационные агентства. Греки расколоты, не умеют работать в команде, не обладают долгосрочным стратегическим мышлением, а видят только то, что происходит «здесь и сейчас». Есть такой анекдот про греков и японцев: Один грек – это чудо, один японец – это «тормоз». Два грека – с ними уже трудно сладить, два японца – просто дураки. Двадцать греков – это катастрофа, двадцать японцев – одно чудо.

- То есть все проблемы Греции – от разделенности и индивидуализма?

Да. Добавьте сюда еще преклонение греческого общества перед всем иностранным. У греков мания импортировать что ни попадя из-за границы вне зависимости от того, хорошо это или нет. «О! Это из-за границы! Значит, должно быть хорошо! Должно быть лучше, чем наше собственное!» Посмотрите на нынешнего министра образования г-жу Диамантопулу: она является примером подобного отношения. Она просто убьет национальную систему образования, если будет продолжать в том же духе. Пытается скопировать англосаксонские безвкусицы, например: «а давайте-ка спросим у маленького ребенка – какая у тебя идентичность?». В Греции хорошая образовательная система, которая не нуждается в импорте новых идей. Требуется лишь правильно распорядиться тем, что уже есть.

Здесь много прекрасных вещей, но греки ими не гордятся – их тянет к заморским чудесам. Это указывает на неспособность проводить различие между тем, что действительно хорошо, а что плохо. Одобряя разного рода заграничные теории, они зачастую не замечают того, что их корни следовало бы искать в Древней Греции! Мне хотелось бы увидеть у греков больше достоинства. Часто приходится слышать: «Из-за МВФ мы теряем уважение к самим себе». Но об этом надо было думать двадцать, тридцать лет назад, а не сейчас! Чем вы занимались все это время?!

* * *

[1] Архиепископ Макариос (1913-1977) – первый президент независимого Кипра (1960-1977). Проводил политику укрепления централизованного государства на Кипре, что шло вразрез с планами США и Великобритании по поддержанию на острове хрупкого баланса сил в интересах легитимации собственного военного присутствия в этой части Восточного Средиземноморья. Придерживался левых идей, ориентировался на развитие сотрудничества с Советским Союзом, за что получил прозвище «средиземноморский Кастро».

[2] «Черные полковники», или Хунта - правая военная диктатура в Греции (1967–1974). Пришли к власти при негласном содействии США и Великобритании, опасавшихся усиления в Греции коммунистического движения и попадания страны в орбиту влияния СССР. Однако очень скоро политика «черных полковников», отличавшаяся, помимо антикоммунизма, национализмом и ориентированностью на православие, перестала устраивать атлантистов. В 1974 году американцы и британцы фактически подтолкнули Хунту к осуществлению переворота на Кипре в целях свержения Макариоса и воплощения идеи «энозиса» - воссоединения острова с материковой Грецией. При этом они, по сути, закрыли глаза, когда Турция – под предлогом защиты турецкого населения - ввела на Кипр свои войска, оккупировав треть его территории. В результате неудавшегося кипрского путча «черные полковники» в Греции были отстранены от власти и приговорены к смертной казни, которая впоследствии была заменена на пожизненное заключение. Кипр же и по сей день продолжает оставаться разделенным на две части – обладающую международной правосубъектностью греческую Республику Кипр и «Турецкую Республику Северного Кипра», признанную лишь Анкарой.

[3] Имиа – небольшой необитаемый остров в Эгейском море, вокруг принадлежности которого между Грецией и Турцией в 1996 году разгорелся конфликт, едва не приведший к войне. Противостояние было урегулировано при посредничестве американской дипломатии, в частности, Ричарда Холбрука, однако стороны так и не отказались от своих претензий.

[4] Андреас Папандреу (1919-1996) – основатель одной из двух главных партий Греции - Всегреческого социалистического движения (ПАСОК), премьер-министр страны в 1981-1989 и 1993-1996 годах, отец нынешнего главы кабинета – Георгиоса Папандреу.

[5] Костас Караманлис (род. 1956) – премьер-министр Греции с 2004 по 2009, бывший лидер ведущей право-консервативной партии «Новая демократия».

[6] «План Аннана» - план ООН по урегулированию кипрского конфликта, разработанный при непосредственном участии Генерального секретаря ООН Кофи Аннана. Имел ярко выраженный протурецкий характер, в случае реализации привел бы к формированию на острове аморфного и нестабильного государственного образования, подверженного внутренним конфликтам. Собственно, Россия заветировала не саму ооновскую инициативу, а одобряющий ее проект резолюции СБ ООН по Кипру, внесенный Великобританией при поддержке США 19 апреля 2004 года - накануне референдума по «плану Аннана» в обеих кипрских общинах. Москва указала, что принятие подобной резолюции за несколько дней до референдума может повлиять на его итоги. 24 апреля турецкая община в большинстве своем поддержала предложенную ООН модель урегулирования, однако греческая проголосовала против, в результате чего «план» не был принят.