Народный фронт без народа

6 мая премьер-министр Владимир Путин объявил о создании Общероссийского народного фронта - коалиции общественных организаций, в рамках которой беспартийные кандидаты смогут по списку «Единой России» пройти на выборы 2011 года в Государственную думу. Однако, что примечательно, на первое же заседание Координационного совета народного фронта пригласили (очевидно, сам Путин) Александра Шохина. Шохин, простите, – это воплощение всего того, что народом не является. Соответственно, после первого заседания можно просто отложить эту тему. Смысла там будет не больше, чем во всем остальном, что делается нашей властью - то есть его не будет вообще. Фронт будет просто выполнять какие-то политические и социальные функции. Ничего из ряда вон выдающегося.

В общем, у нас чем глупее - тем лучше работает. Ну, в принципе все это нормально, я поощряю это, это правильно, я поддерживаю полностью все это.

При этом надо задуматься, что такое народ. Пусть даже поводом будет Народный фронт. Когда я говорю, что Шохин – это антитеза народа, то это уже в каком-то смысле подводит нас к множеству смыслов, заложенных в понятии народ. Во-первых, любое понятие определяется через отрицание: оно что-то утверждает, но что-то отрицает. Иначе оно не будет иметь вообще никакого смысла. Оно ограничивает само себя и что-то ставит вне своей границы.

Можно пройтись по различным уровням понятия народ. Итак, что отрицает народ на первом уровне? Он отрицает другой народ. И это очень важно. Народ является народом перед лицом других народов. То есть мы россияне, мы жители Российской Федерации, мы – народ в той степени, в которой мы не жители Украины или Франции, Европы или Турции. В этом отношении граница между нами и ними очень конкретно связана с нашим гражданством, нашей государственностью, нашим обществом, нашим языком, нашей культурой. И в значительной степени это формирует нашу идентичность. Таким образом, народ противопоставляется другому народу.

Кому еще противопоставляется народ? Народ противопоставляется элите. Это второе определение. То есть: есть элита, есть народ. Народ – это большинство, элита – меньшинство. И нет таких обществ, где элита была бы большинством. Народ – это большинство. Бывает ли такое общество, где большинство живет лучше, чем правящее меньшинство? Не бывает. Соответственно, под народом, под большинством мы имеем в виду людей в худшем состоянии, чем элита. То есть обездоленных, простых, находящихся на оси социальной стратификации на нижнем и среднем плане.

В зависимости от ширины прослойки среднего класса может меняться представление о том, кто является ядром народа, но это всегда низшие страты, всегда большинство. Таким образом, когда мы говорим «народ на втором уровне», мы имеем в виду, что это люди простые, не очень обеспеченные материально, не очень обеспеченные властью, деньгами, престижем и образованием, если перечислять социологические оси. Это нижние страты или нижние классы общества.

Итак, народ – это большинство, противостоящее элите, и народ – это совокупность граждан и жителей определенной территории, противостоящая другим народам.

Как еще можно определить народ? Народ – это этнос в одном из измерений. В этом контексте народ будет означать нечто составное - народ, состоящий из этнических элементов. И вот эта дробность – целое и части – тоже составляет народ в каком-то определенном понятии. В каком? На сей раз в интеграционном понятии. Он отличается от этноса. Есть этнос – чеченский, аварский, великоросский, калмыцкий, и есть народ – российский народ, который интегрирует эти этносы. На этническом уровне – различия, на уровне народа – объединение. Здесь тоже есть определенная грань. Интегрирующий характер противостоит этнической мозаике, потому что этническая мозаика сама по себе может быть взята как нечто самодостаточное. Народ как интегральный элемент, противостоящий дезинтеграции.

И четвертое определение. Чем отличается народ от населения? Народ - это историческое явление, народ имеет историю. Население занимает данную территорию в конкретный момент истории – вчера, сегодня. А народ – это исторически непрерывное последование, это процесс бытия, который связывает между собой временные моменты и может по-разному относиться к населению.

Народ всегда больше, чем население. Потому что у народа есть мертвые предки, которые соучаствуют в нем, но которых нет в населении – мертвые души, они нигде не описаны. И есть потомки, которые методично ночами зачинаются для того, чтобы создавать, населять народом будущее, будущие века, будущие циклы. Не будь этой работы истории сквозь народ, у нас не было бы ни исторической памяти, ни заботы о будущем. Народ - это историческое явление, противостоящее населению как чисто статистической реальности.

Если мы сложим все эти понятия, то мы получим картину многомерного, многоосмысленного народа, который включает в себя: противостояние другим народам, объединение этносов, включение в исторический процесс и противостояние элите как меньшинству, находящемся в другом поясе от большинства.

Вот это очень конкретное понятие, это концепт, это реальность и историческая, и социальная, и геополитическая, и культурная, и социологическая. И можно измерить это - в общем, это некая математическая конструкция, обладающая философской конструкцией, всеми признаками бытия.

Если говорить о Народном фронте, то он должен был бы быть таким. То есть это должен быть фронт большинства против меньшинства элитного, или, по крайней мере, фронт, требующий, чтобы интересы большинства, обездоленных и низших, соблюдались высшими. Ультиматум власти, ультиматум элите. Следуйте за народом – и будете элитой. Поедете в Куршевель, приобретете себе выражение лица Михаила Прохорова, и вы должны быть отправлены на конюшню. С таким лицом человеку в России должно быть опасно даже появляться. Вот в Куршевеле - пожалуйста. Это лицо оскорбительно и антинародно.

Шохин - точно такое же лицо. Наша политическая элита ведет себя сплошь и рядом оскорбительно и антинародно, потому что у нас общество не народно, оно выстроено по принципам, не отвечающим интересам народа ни по одному из тех значений, о которых говорилось выше.

Поэтому Народный фронт мог бы быть и был бы очень уместен, кем бы он не был провозглашен, если бы он следовал этим линиям, если бы он был за Россию перед лицом других стран, за объединение этносов перед лицом сепаратизма, за народность обездоленных простых людей против зажравшейся и совершенно антирусской элиты, русофобской, за историю против сиюминутного потребительского общества.

Это прекрасная метафизическая, философская, политическая, идеологическая, мировоззренческая программа. Но к огромному сожалению, путинский Народный фронт к этому не имеет никакого отношения. Никакого смыслового пересечения с множеством значений народа в этом проекте нет.

Путину логично было бы заняться народным фронтом, а не тем Народным фронтом, которым он занимается. На самом деле значение слов, значение понятий - принципиальное свойство при определении политических процессов. Семантика – вот что движет политическими процессами. Если мы начинаем с самого начала задавать противоречивые смыслы, своего рода коаны: приглашаем на сборище бедняков каких-нибудь зажравшихся буржуа, вручаем материнский капитал холостым мужчинам или приглашаем в народный фронт тысячу воров в законе и общеизвестных коррупционеров как наименее запятнанных людей, - мы девальвируем смысл. Дальше все будет заведомо обращено в тупик.

Пригласив Шохина в Народный фронт, Путин закрыл перспективу народности этого фронта. Все: смысла больше нет.

А инструмент из Фронта Путин сделает. Как обычно он делает любой инструмент из всего. И это ему служит, и нам всем служит. Путин – молодец.

• Тупик Путина
• Так себе отчет
• За Путина по-настоящему
• «Путинское меньшинство» и немножко нервно
• Народный фронт: война под мирным флагом