ЕВРАЗИЯ - Карачаево-Черкесия - уроки противостояния ваххабитам

На территорию современной Карачаево-Черкесии ислам проникает в ХVI-ХVII веках. Удаленность от основных исламских центров и отсутствие внешнего завоевания этих земель мусульманами способствовало устойчивому сохранению местных обычаев и привело к более широкому синтезу ислама и элементов культуры местных народов. При этом следует отметить, что социальная дифференциация среди адыгских народов была более значительна, нежели, например, в Чечне и Ингушетии. Уже в ХVIII веке на территории Карачаево-Черкесии господствовали феодальные отношения, а патриархально-общинный уклад сохранялся как пережиток. В итоге ислам выступил для адыгов не как альтернатива, а как дополнение, лишнее подтверждение правильности их народной этики и морали.

В Карачаево-Черкесии утвердилась ханифитская школа (мазхаб) суннитского богословия, который наиболее гибок и распространен в исламском мире. Это объясняется тем, что данный мазхаб больше всего лоялен по отношению к адату (обычному праву) и учитывает местные условия. Суфийские ордена на территории Карачаево-Черкесии не получили развития.

Распространение среди местных адыгских племен ислама способствовало ослаблению связей с Россией и усилению связей с Крымским ханством и Османской империей. Тем не менее, ислам распространялся достаточно долго и даже к началу XIX века у адыгов был еще крайне поверхностным явлением. Среди тюркоязычных карачаевцев и балкарцев ислам стал распространяться только в последней трети XVIII века.

Специфика местного ислама проявилась в период Кавказской войны XIX века, когда мусульманское духовенство призывало к джихаду против России, а перешедшие в ислам местные феодалы, недовольные жестоким давлением со стороны единоверцев-турок, были готовы сотрудничать с Россией. После окончания войны со стороны российской администрации наблюдалось скорее покровительство исламу, чем преследования. В частности, проводилась политика насаждения норм шариата, вместо адата.

При советской власти, после кратковременного периода сотрудничества с отдельными представителями мусульманского духовенства, стала последовательно проводиться атеистическая политика. Большая часть мечетей в Карачаево-Черкеском автономном округе была уничтожена. Атеистическая пропаганда, прекращение исламского образования и неизбежная вульгаризация ислама приводили к смешению национальных и религиозных чувств. Отказ от ислама стал расцениваться в обществе как отказ от своей национальной принадлежности, а отказ от обрядов - как отказ от национальных обычаев.

«Перестройка» привела к резкому росту количества религиозных объединений в республике. Все местные организации мусульман входят в структуру Духовного управления Мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья (ДУМКЧиС). Деятельность Духовного Управления финансируется за счет пожертвований и «фитр-садака» - ежемесячных взносов с мусульманских семей, которые собирают имам-хатыбы мечетей. В республике действует Карачаево-Черкесский Исламский институт имени имама Абу-Ханифа, открытый в Черкесске в 1992 году, который зарегистрирован в качестве религиозной организации.

В республике сформирована достаточно эффективная система взаимодействия власти с религиозными объединениями. Налажены тесные контакты между Управлением юстиции РФ по КЧР, Прокуратурой КЧР, правоохранительными органами, уполномоченным по связям с религиозными организациями, администрациями районов и городов республики. Религиозным организациям предоставлены льгот на потребление электроэнергии, оказывается и материальная помощь.

Тем не менее, между духовенством и властями республики нередко возникают трения по поводу расширения влияния ислама. Так, духовные лидеры настойчиво добиваются введения в учебных заведениях республики основ преподавания религии (прежде всего ислама) и материальной поддержки уже существующих мусульманских учебных заведений. Но власти крайне осторожно относятся к исламизации республики, подозревая, что она может стать катализатором межэтнической напряженности. ДУМКЧиС выражает обеспокоенность тем, что исламская литература, продающаяся в книжных магазинах республики, не проходит экспертизу мусульманских религиозных деятелей, поэтому в республику может проникать литература, пропагандирующая экстремизм.

Повышение религиозной активности населения привело в свое время и к появлению в республике радикального реформистского течения, настроенного оппозиционно по отношению к властям и традиционному духовенству.

Трудности, с которыми столкнулась республика, особенно рельефно проявились в межнациональных отношениях. Карачаево-Черкесия имеет самый сложный после Дагестана национальный состав на Северном Кавказе. В республике пять народов с наибольшей численностью населения считаются основными: русские, карачаевцы, черкесы, ногайцы и абазины. Национальный вопрос в республике крайне болезнен и имеет исторические корни: это и образование «тюрко-адыгской» автономии, «казачий вопрос» в КЧР, депортация карачаевского народа в 40-е годы XX века. и т. п.

В начале 90-х годов, на волне общих трудностей в стране, проблемы в Карачаево-Черкесии обострились. Националистическое движение грозило расколоть республику на несколько этнических анклавов, велика была угроза межэтнических столкновений. Появились силы, стремившиеся использовать религию в политических и экстремистских целях. На фоне усилившегося в обществе критического отношения к властям, повысилась восприимчивость к различным панацеям. Одной из них оказалась идея исламского государства, в котором господство шариата должно устранить все недостатки светских форм правления (коррупцию, преступность и т. п.).

Наибольшая активность исламских экстремистов была отмечена осенью 1991 года в связи с деятельностью Исламской партии возрождения. Попытка создания нового духовного центра Мусульман - «Имамата Карачая», независимого от ДУМСК, совпала с борьбой за выделение из состава КЧССР «Карачаевской Республики». Деятельность Исламской партии возрождения была тщательно продумана, организована и хорошо обеспечена материально из-за рубежа. Издавалась газета «Ислам-Нюрю» тиражом в 20000 экземпляров.

Публикации в этом издании наглядно свидетельствовали об истинных целях ревнителей ислама. Здесь открытым текстом звучал призыв к расколу республики, авторы открыто противопоставляли себя властям и официально действующему Духовному управлению. Часть экстремистов приняла участие в вооруженных столкновениях с федеральными силами в составе чеченских бандформирований. В период политического противостояния абазино-черкеской и карачаевской националистических группировок экстремисты активно склоняли их к развязыванию вооруженного конфликта ради достижения своих целей силовыми методами.

Несмотря на принятые меры, проблема религиозного экстремизма остается актуальной. Вероятность укрепления позиций ваххабизма в республике, как и в целом по Северному Кавказу, существует.

В этот период во многих районах республики: Малокарачаевском, Карачаевском, Усть-Джегутинском, Адыге-Хабльском, Прикубанском, Зеленчукском и в городе Карачаевске отчетливо прослеживается распространение идей радикального ислама (ваххабизма). Несмотря на то, что среди членов этого движения были лица большинства национальностей Карачаево-Черкесии, в основном это были карачаевцы. В деятельность экстремистских групп активно вовлекалась, прежде всего, молодежь из малообеспеченных семей. Около 70% членов ваххабитских групп составляли лица без определенного рода занятий, около 11% членов джамаатов имели судимость.

Необходимо отметить, что местные приверженцы радикального ислама формально заявляли о своей принадлежности к традиционному исламу, что не мешало им занимать гиперкритическую позицию по отношению к Духовному Управлению мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья. Радикальные группы действовали независимо от ДУМКЧиС, получая средства и литературу от различных зарубежных мусульманских благотворительных организаций.

На вооружение была взята идеология «пути спасшейся группы», в основе которой лежат представления о том, что современный мир - это аналог доисламского мира - «джахилиии», мира греха. При этом неверными признаются не только немусульманские режимы, но и практически все существующие мусульманские правительства, отступившие, по их мнению, от основ истинного ислама, а потому подлежащие уничтожению для обретения конечной цели - создания исламского государства.

В рамках этой идеологической схемы практиковалось нетерпимое отношение к лицам, не разделяющим убеждения этой группы, вплоть до силового воздействий на неверных, распространение информации, дискредитирующей государственные структуры и традиционный ислам. В проповедях акцентировалось внимание на единстве мусульман, необходимости введения шариатских законов в республике, подчеркивался неисламский характер Духовного Управления КЧР, как «прогнившей и коррумпированной структуры, которая дружит с властью и не заботится о бедных».

Активно был использован фактор «возрождения чистого ислама», который бытовал среди населения в это время. Для большинства простых мусульман, не разбирающихся в тонкостях религиозных вопросов, отличие заключалось лишь в способе реализации указанных принципов. Причем в большинстве случаев предлагаемые методы оказались более доступными населению в материально-финансовом плане, поскольку Духовное Управление брало плату за исполнение обрядов, в то время как «ваххабиты» открывали мечети на собственные деньги, а порой и просто обходились без них, одновременно занимаясь вопросами религиозного просвещения.

Поступление и распространение литературы, часть которой поступала из Саудовской Аравии и радикальных исламистских организаций, приводило к возникновению споров вокруг вопросов исламского культа (например, совершения намаза, чтения Корана по покойнику, маулюду и т. п.). Учитывая, что поведение членов этих групп зачастую отличала безаппеляционность, самоуверенность и несдержанность, эти споры часто приводили к конфликтам с другими мусульманами, часто - пожилого возраста.

Об основных направлениях деятельности членов джамаатов говорит документ, попавший в руки правоохранительных органов, в котором в частности упоминается о необходимости «поставить ультиматум преступным группировкам, взять под охрану коммерсантов, тех, которые ведут бизнес незаконно, и побудить к исламу и закяту (налогу) в пользу бедных, также к работе на пути Аллаха», похищение членов семей «у людей, которые едят народное имущество на должностях неверного государства, у людей, ненавидящих религию Аллаха в делах» и т. д.

В середине 90-х годов радикальные джамааты существовали практически во всех населенных пунктах Карачаево-Черкесии. Все члены джамаатов давали клятву верности. Смысл ее заключался в том, что в назначенный день и час они возьмут в руки оружие и подчинятся любому приказу, который поступит от амира. На судебном процессе весной 2002 года, на котором предстали религиозные экстремисты, вынашивавшие планы переворота в Карачаево-Черкесии, прозвучало обвинение в том, что «члены этих организаций ставили своей целью создание т. н. исламского государства на Северном Кавказе». По данным прокуратуры, большинство обвиняемых, пройдя обучение в лагерях в Чечне, затем были направлены домой для «ведения религиозной пропаганды и подготовки к участию в террористических действиях на Северном Кавказе».

25 апреля 2000 года Народным собранием КЧР был принят Закон КЧР «О противодействии политическому и религиозному экстремизму на территории КЧР». Настоящий закон определяет правовые и организационные основы противодействия политическому и религиозному экстремизму в Карачаево-Черкесской республике, устанавливает систему государственных органов КЧР, осуществляющих борьбу с политическим и религиозным экстремизмом, порядок координации их деятельности в этой сфере, основные формы и методы противодействия экстремизму.

На совещаниях руководства республики посвященных исполнению данного закона подчеркивалось, что по данным правоохранительных органов в республике действуют около 300 активистов крайних религиозных течений. Среди них - представители разных национальностей. Они вовлекают в свои ряды молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет, осуществляется финансовая поддержка из-за рубежа.

Низкая эффективность противодействия религиозному экстремизму в прошлом во многом объясняется противоречивостью, а порой и противоположностью позиций: с одной стороны, тревога по поводу усиления ваххабизма в Карачаево-Черкесии, а с другой - стремление официальных властей республики уменьшить значение проблемы, - это порождает разрозненность усилий по борьбе с экстремизмом. Упор же на силовые действия против религиозных экстремистов создает нездоровый ореол вокруг ислама в целом.

Власти Карачаево-Черкесии с осторожностью подходят к усилению влияния ислама и мусульманского духовенства. Принимается во внимание и сложная этно-конфессиональная картина в республике (около половины населения не являются мусульманами), и сложные отношения между «исламскими» этносами республики, где в недавнем прошлом имели место попытки разыграть «исламскую карту» в решении межнациональных противоречий.