ЕВРАЗИЯ - Православие в роли общественной силы

Вплоть до 19 июля 2000 года, когда на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви был рассмотрен и одобрен документ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», в православии не было систематического изложения социальных проблем и подхода к их решению. Хотя православные богословы, философы, деятели церкви так или иначе затрагивали социальные вопросы - сюда можно отнести, в частности, рассуждения Нила Сорского о «нестяжательстве» и критику русскими религиозными философами (Владимиром Соловьевым, Василием Розановым, Сергеем Булгаковым, Николаем Бердяевым и другими) отрицательных черт как капитализма, так и социализма.

Признавая войну злом, церковь не воспрещает верующим участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством.

В документе, который не потерял свою актуальность и более чем через десять лет после своего утверждения, подчеркивается, что деятельность церкви направлена на улучшение духовно-нравственного и материального состояния окружающего мира, для чего она вступает во взаимодействие с государством, даже если оно не носит христианского характера, а также с различными общественными организациями и отдельными людьми, даже если они не идентифицируют себя с христианской верой.

Во все эпохи церковь призывала верующих любить свое земное Отечество. Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите Отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание.

Православной этике противоречит деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Тем более не согласны с православием учения, которые ставят нацию на место Бога или низводят веру до одного из аспектов национального самосознания.

Православная церковь осуществляет миссию примирения между вовлеченными во вражду нациями и их представителями. Так, в ходе межэтнических конфликтов она не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон.

Миротворческая миссия церкви проявляется и в случаях политических разногласий и противоречий. Церковь проповедует мир и сотрудничество людей, придерживающихся различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания.

В то же время церковь дистанцируется от прямого государственного управления.

Невозможно участие церковного Священноначалия и священнослужителей в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах, таких как публичная поддержка участвующих в выборах политических организаций или отдельных кандидатов, агитация и т.д. Не допускается выдвижение кандидатур священнослужителей на выборах любых органов представительной власти всех уровней. В то же время, ничто не должно препятствовать участию иерархов, священнослужителей и мирян, наравне с другими гражданами, в народных волеизъявлениях путем голосования.

Церковь осуждает войну и вооруженные конфликты. Война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества - братоубийственной ненависти (Быт. 4, 3-12). Война есть зло. Причина его, как и зла в человеке вообще, - греховное злоупотребление богоданной свободой. Признавая войну злом, церковь все же не воспрещает верующим участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством.

«Взявшие меч, мечом погибнут» (МФ. 26. 52), - в этих словах Спасителя находит обоснование идея справедливой войны. С христианской точки зрения, понятие нравственной правды в международных отношениях должно опираться на следующие основные принципы: любовь к своим ближним, своему народу и Отечеству; понимание нужд других народов; убеждение в том, что благу своего народа невозможно служить безнравственными средствами. Эти принципы определили нравственные границы войны, которые были выработаны христианским миром в Средние века, когда, применяясь к реальной ситуации, люди пытались обуздать стихию военного насилия. Уже тогда существовала убежденность, что война должна вестись по определенным правилам, что и сражающийся человек не должен терять своего нравственного облика, забывая, что его противник - такой же человек, как и он сам.

В западной христианской традиции, восходящей к Блаженному Августину, при определении справедливости войны обычно приводят ряд факторов, которые обусловливают допустимость начала войны на своей или чужой территории. К их числу можно отнести следующие: войну следует объявлять ради восстановления справедливости; войну имеет право объявить только законная власть; право на использование силы должно принадлежать не отдельным лицам или группам лиц, а представителям гражданских властей, установленных свыше; война может быть объявлена только после того, как будут исчерпаны все мирные средства для ведения переговоров с противной стороной и восстановления исходной ситуации; войну следует объявлять только в том случае, если имеются вполне обоснованные надежды на достижение поставленных целей; планируемые военные потери и разрушения должны соответствовать ситуации и целям войны (принцип пропорциональности средств); во время войны необходимо обеспечить защиту гражданского населения от прямых военных акций; войну можно оправдать только стремлением восстановить мир и порядок.

Православная церковь отмечает, что в нынешней системе международных отношений подчас бывает сложно отличить агрессивную войну от оборонительной. Грань между первой и второй особенно тонка в случаях, когда одно или несколько государств либо мировое сообщество начинают военные действия, мотивируя их необходимостью защиты народа, являющегося жертвой агрессии. В связи с этим вопрос о поддержке или осуждении церковью военных действий нуждается в отдельном рассмотрении всякий раз, когда таковые начинаются или появляется опасность их начала.

Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или неправедности воюющих, отмечает церковь, являются методы ведения войны, а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно детям, женщинам, старикам. Даже защищаясь от нападения, можно одновременно творить всяческое зло и в силу этого по своему духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика. «Не радуйся смерти человека, хотя бы он был самый враждебный тебе: помни, что все мы умрем», - говорит Священное Писание (Сир. 8. 8). Гуманное отношение к раненым и пленным у христиан основывается на словах апостола Павла: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12. 20-21). Во всех жизненных ситуациях, связанных с необходимостью применения силы, сердце человека не должно оказаться во власти недобрых чувств, роднящих его с нечистыми духами и уподобляющих им.

Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желания погибели кому бы то ни было.

В связи с этим, церковь имеет особое попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам.

Мир как дар Божий, преображающий внутреннего человека, должен проявляться вовне. Русская Православная Церковь стремится осуществлять миротворческое служение как в национальном, так и в международном масштабе, стараясь разрешить различные противоречия и привести к согласию народы, этнические группы, правительства, политические силы. Она обращает свое слово к власть имущим и другим влиятельным слоям общества, а также прилагает усилия для организации переговоров враждующих сторон и для оказания помощи страждущим. Церковь также противостоит пропаганде войны и насилия, равно как и различным проявлениям ненависти, способной спровоцировать братоубийственные столкновения.

Представляет интерес взаимоотношение церкви и государства. Священное Писание призывает власть имущих использовать силу государства для ограничения зла, поддержки добра, в чем и видится нравственный смысл существования государства (Рим. 13. 3-4). Исходя из вышесказанного, анархия - отсутствие надлежащего устроения государства, а равно призывы к ней и попытка ее установления, противоречат христианскому миропониманию (Рим. 13. 2).

Церковь не только предписывает верующим повиноваться государственной власти, независимо от убеждений и вероисповедания ее носителей, но и молиться за нее. Одновременно христиане должны уклониться от абсолютизации власти, от непризнания границ ее чисто земной, временной и преходящей ценности, обусловленной наличием в мире греха и необходимостью его сдерживания. По учению церкви, сама власть также не вправе абсолютизировать себя, расширяя свои границы до полной автономии от Бога и установленного Им порядка вещей, что может привести к злоупотреблениям властью и даже к обожествлению властителей.

В современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами. Его сотрудничество с церковью ограничено рядом областей и основано на взаимном невмешательстве в дела друг друга.

Церковь не должна брать на себя функции, принадлежащие государству. В то же время церковь может обращаться к государственной власти с просьбой или призывом употреблять власть в тех или иных случаях, однако право решения этого вопроса остается за государством.

Государство не должно вмешиваться в жизнь церкви, в ее управление, вероучение, литургическую жизнь, духовную практику, равно как и в деятельность канонических церковных учреждений, за исключением тех сторон, которые предполагают деятельность в качестве юридического лица, неизбежно вступающего в соответствующие отношения с государством, его законодательством и властными органами. Церковь ожидает от государства уважения к ее каноническим нормам и иным внутренним установлениям.

На европейском Западе в Средневековье, не без влияния творения Блаженного Августина «О граде Божием», сложилась доктрина «двух мечей», согласно которой обе власти, церковная и государственная, одна непосредственно, а другая опосредованно, восходят к Римскому епископу. Папы были полновластными монархами над частью Италии - Папской областью, остатком которой является современный Ватикан; многие епископы, в особенности в феодально-раздробленной Германии, были князьями, имевшими государственную юрисдикцию на своей территории, свои правительства и войска, которыми они предводительствовали.

Реформация не оставила почвы для сохранения государственной власти Папы и католических епископов на территории стран, ставших протестантскими. В XVII-XIX веках и в католических странах правовые условия изменились настолько, что на практике католическая церковь была устранена от государственной власти. Однако, помимо государства Ватикан, остатком доктрины «двух мечей» остается практика заключения Римской курией договоров в форме конкордатов с государствами, на территории которых находятся католические общины. Вследствие этого, правовой статус данных общин определяется во многих странах уже не одними внутренними законами, но и правом, регулирующим международные отношения, субъектом которых является государство Ватикан.

В странах, где победила Реформация, а затем и в некоторых католических странах в государственно-церковных взаимоотношениях установился принцип территориализма, суть которого заключается в полном государственном суверенитете на соответствующей территории, в том числе и над находящимися на ней религиозными общинами. Девизом этой системы взаимоотношений стали слова cujus est regio, illiuus tst religio (чья власть, того и религия). При последовательном осуществлении данная система подразумевает удаление из государства приверженцев вероисповедания, отличного от разделяемого носителями высшей государственной власти (это не раз осуществлялось на практике). Тем не менее, в жизни утвердилась смягченная форма реализации этого принципа - так называемая государственная церковность.

При этом религиозная община, обыкновенно составляющая большинство населения, к которой принадлежит государь, официально именуемый главой церкви, пользуется преимуществами государственной церкви. Сочетание элементов этой системы церковно-государственных взаимоотношений с остатками традиционной, унаследованной от Византии симфонии, определило своеобразие правового статуса православной церкви в России Синодальной эпохи.

В настоящее время церковь сохраняет лояльность государству, но выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни. В осуществлении своих социальных, благотворительных, образовательных и других общественно- значимых программ церковь может рассчитывать на помощь и содействие государства.

Наиболее спорной позицией для светской общественности является утверждение, что религиозная форма правления представляется наиболее высокой по сравнению со светской.

Таким образом, можно подытожить, что областями сотрудничества церкви и государства являются:

- миротворчество на международном, межэтническом и гражданском уровнях, содействие взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами и государствами;

- забота о сохранении нравственности в обществе;

- духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание;

- дела милосердия и благотворительности, развитие совместных социальных программ;

- охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, включая заботу об охране памятников истории и культуры;

- диалог с органами государственной власти любых ветвей и уровней по вопросам, значимым для церкви и общества, в том числе в связи с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений;

- попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений, их духовно-нравственное воспитание;

- труды по профилактике правонарушений, попечение о лицах, находящихся в местах лишения свободы;

- наука, включая гуманитарные исследования;

- здравоохранение;

- культура и творческая деятельность;

- работа церковных и светских средств массовой информации;

- деятельность по сохранению окружающей среды;

- экономическая деятельность на пользу церкви, государства и общества;

- поддержка института семьи, материнства и детства;

- противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества.

Разработанные более десяти лет назад «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» не могут быть одинаково восприняты различными социальными слоями. Так, в свое время за доктор исторических наук, профессор Таисия Кудрина высказала озабоченность по поводу реальной практики продвижения православных начал и христианских ценностей в систему светского и профессионального образования. Она напомнила формулировку ст. 14 Конституции Российской Федерации: «1. Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом».

Профессор Кудрина отметила, что религиоведческое образование уже существует в высшей школе и ряде учреждений профессионального образования среднего звена. Владеть религиоведческими знаниями должен каждый вне зависимости от того, какую религию он исповедует или не исповедует никакой. Первая задача, которую должно решать религиоведческое образование, состоит не столько в мировоззренческом самоопределении личности, сколько в ее практической ориентации в реальной жизни современного общества.

Такое образование не равнозначно конфессиональному обучению религии и атеистическому воспитанию личности, оно базируется на системе данных многих гуманитарных наук. Религия рассматривается как составная часть культуры в ее связи и взаимодействии с другими областями жизни и деятельности человека: как и какой образ действительности складывается в религиозном сознании в разные исторические эпохи, как религии объясняют мир, как эти объяснения влияют на способы деятельности и образ жизни людей, какие нормы поведения они обосновывают, какие обязательства налагают и т. п.

При таком понимании сути религиоведческого образования Кудрина сформулировала несколько принципиальных позиций, касающихся участников образовательно-воспитательного процесса современной России.

Для того, чтобы государство могло гарантировать религиозную терпимость в обществе и оставаться верным конституционным принципам, оно должно быть нейтральным по отношению к различным религиям. Оно не может поощрять ни верующих, ни неверующих. В то же время оно не должно быть негативно настроено по отношению к религии как таковой. Государственные школы (образовательная и специальная) не должны игнорировать роль и место религии в истории наций и народов, страны и мира в целом.

Государственная программа образовательной и высшей школы не должна составляться таким образом, чтобы она насаждала или запрещала религиозные верования. Учитель и преподаватель обязаны ясно понимать важность разделения между преподаванием сведений о религии и религиозным (конфессиональным) обучением. Учебное заведение может стремиться к тому, чтобы учащиеся получали знания о религии, но не должно принуждать их к принятию какой бы то ни было религии. Школа может способствовать изучению религии, но не должна поддерживать практикование религии (ритуалы, богослужения и т. п.). Школа, ВУЗ могут и должны давать знания о религии, но не имеют права пропагандировать или отрицать никакую религию. Учебные заведения могут информировать учеников о различных верованиях, но не должны стремиться убедить их в предпочтении какой-то определенной религиозной системы.

Изучение религии может быть включено в контекст различных образовательных предметов. При этом осуществляться оно должно так, чтобы не ущемлять чувства детей и молодых людей разных вероисповеданий.

В учебных заведениях системы государственного и муниципального образования должны преподаваться гражданские ценности. В этом смысле преподавание знаний о религии не есть то же самое, что преподавание религиозных ценностей. Отсюда нецелесообразность приглашения к работе служителей культа. В работе государственной системы образования должно быть обеспечено разграничение между официальной позицией школы и государства в отношении религии и личным убеждением преподавателя.

Оптимальной может быть только такая организация религиозного и религиоведческого образования, которая обеспечивает формирование религиозной терпимости молодежи на фоне глубоких знаний истории своей страны, ее культуры, в том числе религии как составной части и истории, и культуры. Только при таких условиях можно надеяться, что наше многонациональное и многоконфессиональное общество будет жить, основываясь на принципах мира, дружбы, взаимопомощи и согласия.

С этими выводами следует согласиться и подчеркнуть, что эта идея, в основном, отстаивается и в «Основах социальной концепции православной церкви», расхождение может быть в методах.