ЕВРАЗИЯ - Государственный атеизм и социально-нравственный портрет молодежи 20-30-х годов ХХ века

Начало ХХ века стал для Донского края наивысшей точкой расцвета. Мощный рост капиталистических отношений и промышленный подъем потребовал многочисленных рабочих рук. Ростов-на-Дону из провинциального третьесортного захолустья превращался в «южно-российский Чикаго», «Азовский Ливерпуль» и третий город в России по оборотам торговли с «заграницей». В поисках работы сюда стекалась окрестная молодежь из области, не имеющая перспектив в сельской местности.

Казалось, что энтузиазм, энергичность и напор станут залогом их успеха, но реальность показала обратное. Ни одно из учреждений не смогло работать без старых опытных кадров, работавших еще в царское время.

Однако это не решало проблемы нехватки рабочих рук, и тогда на юг Российской империи хлынула разнородная масса со всей страны. О ее нравственно-этических качествах прекрасно поведал журналист Сергей Кисин в журнале «Ваш капитал Юг»: «Со всего Кавказа, из Новороссии, с Поволжья потянулась сюда имперская босота вперемешку с разорившимися крестьянами, разночинцами, поденщиками, отставными солдатами, иногородними, бурлаками, бродягами, погорельцами, беженцами. Ну и само собою, не обижали расцветающий и растущий как на дрожжах городок невниманием и воры, грабители, душегубы, проститутки, юродивые, попрошайки, гадалки и пр. Именно благодаря им население города на Дону дореволюционный период резко подскочило с 18 тысяч до 120 тысяч душ всех языков, рас и сословий… Народец был ушлый. В людных местах вывешивали недвусмысленные объявления: "Просим публику следить за карманами и остерегаться воров". В газетах писали: "Спать ложишься и думаешь, нет ли под кроватью какого-нибудь мазурика. Сядешь за пульку преферанса - под стол заглядываешь, как бы кто ноги не оторвал. …Передовой опыт уркаганской России аккумулировался на берегах Тихого Дона. Сам бог велел ворам и люмпенам всея Руси избрать Ростов своим земным Эдемом"».

Революция 1905 года выплеснула на улицы Донских городов стихию народного гнева, в которой больше всего проявила себя молодежь. Увлеченная западным либерализмом и новым поветрием - марксизмом, она спешила высказать свои претензии государству и власти. Среди бастующих рабочих было много гимназистов и студентов и даже девушек - учащихся, желающих вдохнуть воздух свободы и устранить социальную несправедливость. Негодование вылилось по большей части на дома и имущество богатых жителей Ростова-на-Дону. Особенно досталось еврейской буржуазии и синагогам, пограбить которые приезжали со всех окрестных станиц. Очевидцы рассказывали, что дым подожженных домов был виден даже из Батайска и Александровки, бывшей раньше отдельной станицей.

Февральская революция принесла российскому обществу еще больше анархии и вседозволенности. Правительство Керенского отменило преподавание Закона Божьего в церквях и всевозможное духовное воспитание в школах и университетах. Это был большой удар по духовности, по причине того, что именно Русская Православная Церковь (РПЦ) занималась нравственным воспитанием молодежи в России. Теперь молодые люди были вправе лично заниматься своею моралью. Воспитателями юношей и девушек становились кинематограф, цирк и театр, в котором все больше ставились фривольные пьески и водевили. К этому прибавлялись модные либеральные ценности и нигилизм, принесшие в общество свободу нравов и безответственность поступков.

Поколение отцов своим поведением показывало пример для подражания. Пьянки, кутежи, разврат стали социальной нормой начала века. Ими страдали все социальные классы общества, не взирая на образование и статус. Питейные заведения, игровые залы, казино и публичные дома были всегда заняты прожигателями жизни. Присутствие в них молодежи уже никого не удивляло. Первая Мировая война и экономический кризис привели и к кризису морали. К октябрю 1917 года все больше людей встречало новый день с дозы морфия или кокаина, стакана «беленькой» и в объятьях «подруги на ночь». Россией начинало управлять равнодушие и бесцельность бытия. Улицы городов захлестывала преступность.

В Ростове-на-Дону были столь крупные банды, что приличная публика боялась заходить на окраины города - Балабановские рощи (теперь Ботанический сад), межа между Ростовом и Нахичеванью (теперь Театральная площадь и парк имени Октябрьской революции) и район железнодорожного вокзала. Напряженность ситуации дошла до того, что Ростовская полиция проводила облавы в количестве более 300 человек с полным вооружением. Однажды такая спецоперация привела к настоящему многочасовому бою с потерями с обеих сторон. Состав банд групп обычно состоял из молодежи до 30-ти лет.

Накалу криминогенности способствовало и то, что Временное правительство выпустило всех заключенных из тюрем, которые тут же начали свое преступное ремесло. Их не останавливали даже рейды полиции и введенный комендантский час. Гражданская война очень негативно отразилась на моральном облике молодежи. Анархия, вседозволенность, отсутствие законности и порядка привели к появлению культа физической силы, т.е. прав был тот, кто вооружен и готов применить оружие. Антон Деникин описывает состояние культуры в период 1917 - начала 1918 года: «Прежде всего, - разлитая повсюду безбрежная ненависть - и к людям и к идеям. Ко всему, что было социально и умственно выше толпы, что носило малейший след достатка, даже к неодушевленным предметам - признакам некоторой культуры, чуждой даже недоступной толпе. В этом чувстве слышалось непосредственное, веками накопившееся озлобление, ожесточение тремя годами войны и воспринята через вождей истерия. Ненависть с одинаковой последовательностью и безотчетным чувством рушила государственные устои, выбрасывала в окно вагона "буржуя", разбивала череп начальнику станции и рвала в клочья бархатную обшивку вагонных скамеек». Человеческая жизнь резко обесценилась и для многих убийство становилось обыденностью.

Молодежь как обычно была на острие всех событий в России. Со школьной и студенческой скамьи подростки уходили на войну. Одни за «власть Советов», другие - «за Учредительное Собрание». Но часто конец был одинаковым. Разница были лишь в том, что одним ставили фанерные звездочки, а другим - деревянные кресты на могилах. Одна молодежь меняла гимназическую форму на кожаные куртки и «буденовки», другая - на солдатскую шинель и фуражку с российским триколором. Первые изымали зерно из крестьянских хозяйств Дона, Кубани, Ставрополья, садились за руль «железного коня» - трактора и валились на землю от беспощадных сабельных ударов и выстрелов в спину тех, кого они причислили к «кулакам» и «контре». Вторые мерзли в снежных просторах степей, совершая героический «Ледяной поход» Корнилова, выкашивались пулеметами и тифом, расстреливались в затылок чекистами и пытались выжить на негостеприимной чужбине Турции, Греции, Сербии и Франции. Но что было общего с обеих сторон - они всегда были впереди, за что и платили большую «кровавую дань». Это были те самые юноши и девушки, что вчера еще сидели за одной партой и жили в одном дворе, на одной улице…

Когда отгремела Гражданская война, людям казалось, что тяготы и лишения остались позади, и что теперь начнется светлая жизнь. Однако, оптимистическим чаяниям людей не дано было сбыться. Люди, прошедшие три революции, мировую и Гражданскую войну, голод, смерть, анархию и беспредел стали, как говорил Эрих Мария Ремарк «потерянным поколением».

Многие, что называется, так и не «вернулись с войны», т.е. не смогли привыкнуть к новой жизни. Поколение, выросшее в войне, ничего кроме оружия не знало и не умело. На войне все было очень просто и понятно. Есть враг и его нужно уничтожить, а все, чем он располагает - прибрать в свои руки. Мирная жизнь требовала ежедневно работать и соблюдать законы. Повышение социального статуса требовало профессиональных навыков и знаний, и, следовательно, необходимость учиться. Для многих это было непреодолимым рубежом. На войне выдвинуться было проще. «Луженая» глотка, напор и храбрость, револьвер в руке - и человек становился командиром, не взирая на возраст. Все помнят примеры Шолохова и Гайдара, пришедших на войну со школьной скамьи. Такие же герои - мальчишки были и на стороне белых. В «Очерках русской смуты» Деникина автор сообщает, что в «Ледяном походе» участвовали: «юнкерский батальон» - главным образом - из юнкеров столичных училищ и кадетов (штабс-капитан Парфенов); Ростовский добровольческий полк из учащейся молодежи Ростова (генерал-майор Боровский)».

Энергию, бившую ключом из молодежи, нужно было направить в какое - то русло, иначе она превращалась в преступления. Молодежь стала пробовать свои силы на ответственной командно - административной работе. Теперь юноши и девушки встречались в руководстве многочисленных учреждений и ведомств, армии и милиции. Казалось, что энтузиазм, энергичность и напор станут залогом их успеха, но реальность показала обратное. Ни одно из учреждений не смогло работать без старых опытных кадров, работавших еще в царское время. Молодость и задор не смогли заменить опыт и фундаментальные знания. Тогда советское правительство вынуждено было вновь призвать на службу так называемых «спецов», то есть бывших работников, работавших еще до 1917 года.

И вновь в полицию пришли бывшие полицейские и жандармы, в армию - кадровые офицеры царской армии. Многие «звезды» царской армии заняли свои утраченные должности и звания. Для примера возьмем только генерала Брусилова и героя обороны Крыма генерала Слащева. «Спецы» возвращались и в производство, и на железную дорогу, и в сельское хозяйство. Тогда-то молодежь и почувствовала, что ее идеалам и надеждам нанесен сильнейший удар. Революция требовала горячие головы, а мирная жизнь - хороших специалистов. По этой причине молодые кадры оказались «подвинутыми» служилым элементом из бывших. Очарование идеи равенства и социальной справедливости быстро сошло на нет, и на это красноречиво указывают документы тех лет: «Противоречия в расхождении теории и практики внутри партийной демократии создаются между старым рабочее-крестьянским активом, проведшим революционные годы в боях, варившегося в организационной работе и новым, выдвигаемым жизнью активом в значительной части из интиллегентных слоев (служилого элемента) и революционно не закаленных рабочих и крестьян».

Отсюда процессы деморализации (благодаря невозможности выдвигаться через массу, а через аппарат, плюс связанные с этим отрицательные моменты) внутри этого старого преимущественно юношеского актива, выражающиеся в заболеваниях неврастенией, самоубийствах и половом увлечении. На Х уездном съезде ВЛКСМ в 1923 году, прошедшем в Ростове-на-Дону, одной из задач, поставленных перед комсомольцами была: «Провести широкую кампанию по борьбе с аннанизмом и венерическими болезнями».

В последующие годы обстановка не улучшается, что видно из протокола №6 6-ой Городской Районной конференции ВЛКСМ Донской окружной организации от 25-29 /IХ/ 1926 года. Секретарь Горкома ВЛКСМ, тов. Шейнин сказал: «И эта активность (молодежи), не будучи направленной как следует, попадая под плохое влияние, выливается в уродливые формы. Мы являемся свидетелями чудовищной волны хулиганства, пьянства, разнузданности молодежи и первым словом нашей конференции должно быть слово беспощадной борьбы со всеми упадочными настроениями в среде молодежи. В одинаковой степени, как с хныканьем, самоубийством, так и с хулиганством и поножовщиной».

Через два дня после этого доклада Шейнин выступает со вторым докладом, внеся дополнения: «Однако, отрицательное явление среди рабочей, служащей и учащейся молодежи заставляет нас насторожиться и заострить внимание на борьбе с опасными и вредными уклонами от общей правильной линии роста активности молодежи. За последнее время участились случаи диких безобразных случаев хулиганства. В печальных событиях последних дней, о которых кричат газеты не последнее, а, пожалуй, первое место занимает рабочая молодежь и даже комсомольцы. Среди учащейся и служащей молодежи развились упадочные настроения, "есенинщина" и проч., зачастую выражающиеся в самоубийствах, апатии, уходе от общественной работы и т. д. Все это говорит о том, что комсомол не всегда и не везде умеет организовать активность молодежи и направить ее по правильному здоровому руслу».

Некоторые факты действительно указывали на настоящие преступления, совершенные комсомольцами и коммунистами в этот период. К примеру, 28 июля 1926 года судили коммунистов за изнасилование монахини Невинномысского монастыря Г. Двадцатишестилетний коммунист работал в ГПУ и, используя служебное положение, совершил преступление.

16 июня 1925 года в Северной Осетии в Дигорском окружном Комитете рассматривался вопрос об избиении местными комсомольцами священника. Однако, учитывая принадлежность к РКП (б) и РЛКСМ преступников, суд вынес им только строгий выговор и исключение их из партии на 6 месяцев. В то же время член РКП (б), товарищ Х. за пьянство, дебош, связь с проституткой и заражение жены сифилисом был исключен из партии. Таким образом, уголовные преступления против священников были просто спущены на тормозах и виновные получили минимальные наказания, а вот аморальные поступки против мирян были наказаны более строго.

Тогда Советская власть решает использовать энергию молодежи против религии. Это был очень продуманный шаг со стороны руководства. Во-первых, взрослое поколение было «безнадежно» испорчено религиозным воспитанием, и подвигнуть его на разрушение храмов и избиения священников было очень сложно. Во-вторых, молодежь нужно было чем-то занять. С тех пор атеистическая вакханалия завертелась со страшной силой.

Комсомольцы разрушали храмы и монастыри; сбрасывали колокола и уничтожали иконы. Они же разъезжали на тракторах вокруг церквей с факелами в руках и кричали: «Бога - нет!». Наиболее ретивые из воинствующих безбожников, показывая толпе, что Бога нет, справляли свою нужду под стенами церквей и выкрикивали глумливые ругательства. Неоднократно были зафиксированы попытки убийств и истязаний священников молодыми людьми.

Так погиб священник Александр Баранников из села Н.-Николаевского Азовского района Ростовской области. Молодые люди взяли его под руки и бросили в колодец, от чего он умер вскоре в больнице. Модным развлечением было пострижение длинных волос и бороды у священников. Нет необходимости говорить, что это делалось насильно.

Во время изъятий церковных ценностей молодежь была как всегда впереди. В секретной сводке начальника VI отделения секретного отдела ОГПУ Е. А. Тучкова «Эксцессы на почве закрытия церквей и действий комсомольцев» от 4 июля 1924 года прямо говорится о многочисленных фактах бесчинств и вандализма комсомольцев, приводивших к стихийным бунтам верующего населения. Это вызвало гнев у самого Льва Троцкого, который постановил: «Надо бы поймать хотя бы в одном случае и предать трибуналу. Надо приучать щадить чувство верующих и не безобразничать». Эти эксцессы выражались в том, что молодые люди курили в храмах, ругались и богохульствовали, ломали ногами церковную утварь, поджигали иконы и хоругви, плевали на пол и бросали окурки. Зафиксированы случаи распития спиртных напитков в церкви, как, к примеру в Новочеркасском соборе. Государство практически не наказывало подобные проступки, ограничиваясь порицаниями.

Учитывая то обстоятельство, что население продолжало отмечать церковные праздники, советское руководство решило поступить так, как церковь поступила с языческими праздниками, т. е. в дни церковных праздников праздновать свои, советские праздники. Цель этих мероприятий была одна - оторвать народные массы из лона церкви к себе, постепенно изживая «религиозные предрассудки». Учитывая то, что люди зрелого возраста упорно продолжали верить в Бога и чтить религиозные праздники, большевики решили воздействовать на молодежь, как на будущих строителей коммунизма.

В этой концепции была еще и вторая, завуалированная суть. Коммунисты рассчитывали, что молодежь принесет свою агитацию в семью, и там, дома начнет разлагать религиозные традиции. По сути это был настоящий переворот в семейно-бытовом укладе жителей Советской России. Если раньше общество держалось на строгом авторитарном патриархате, где семьей деспотично правили дедушка и отец, то отныне молодежь наделялась большевиками полной свободой и независимостью от влияния взрослых. Попытки отцов и дедов повлиять на молодых, заканчивались теперь либо вмешательством ГПУ и РКП(б), либо как минимумом игнорированием родителей. Доносительство теперь поощрялось законами Советской республики, и веянием времени стал «синдром Павлика Морозова».

Этими деяниями большевики развязывали вторую Гражданскую войну, но уже в семьях людей, когда конфликт отцов и детей достиг наивысшей точки напряжения. Отличными примерами этого противостояния служат «Донские рассказы» Шолохова, написанные в 20-е годы ХХ века. Каждый рассказ автора - это страшная кровавая драма со смертельным исходом, списанная с реальных событий, происходивших на Дону. Отныне на стороне молодого была вся мощь карательных органов, и уже старики боялись перечить молодым. Попытки родителей запретить детям состоять и участвовать в комсомольских организациях, иногда заканчивалась арестом и судом.

Советское правительство решило нанести основной удар по важнейшим праздникам христиан - Рождеству и Пасхе, превратив их в «комсомольское Рождество» и «комсомольскую Пасху» соответственно. Вместо параллельного поведения этих торжеств, большевики решили устроить в эти дни настоящие наступления на христиан. Учитывая явно провокационный характер действий, было решено привлечь молодежь. Как происходило одно из первых «комсомольское Рождество» свидетельствует очевидец: «7 января 1923 года комсомольская и рабочая молодежь не испугалась "гнева Господа" и открыто, с пением революционных песен под красными знаменами выступили против буржуазии - религии… Более трех тысяч человек рабочей молодежи штурмовали небо… Вот была работа: богов жгли, как чертей, а черты пылали как солома. Их тащили со смехом на Таганрогский проспект… Богов жгли в самом центре города… За Иеговой сгорели Аллах, Будда, Иисус Христос, Богоматерь и т. д. Чучела богов дымили как цигарка махорки, свернутая из вырванного листа подмоченной Библии… Наконец, под взрывы хохота сожгли попа с картонным крестом… Днем в воскресенье вокруг Собора св. Александра Невского был крестный ход. Комсомольцы ходили с чучелами богов и святых. …Чучело Николая Чудотворца в одной руке с крестом, в другой - с самогоном…

На углу Таганрогского проспекта (Буденовского) и улицы Энгельса пятерых богов приговорили: - К высшей мере наказания - сжечь! Вспороли им соломенные животы и подожгли. Это были: Иегова, Христос, Аллах, Озирис, Будда. Николая Чудотворца сожгли шестым. … Первая процессия - Темерницкого района… На улицах - красноармейцы, рабочие, кое-где - фигуры совработников…

Возле каждой церкви жгли чучела этого божества. У православных - Христа, у синагоги - Иеговы… Стреляли вверх ракеты… На тротуарах - людское море голов. Праздная толпа… выстроилась шпалерами от Казанского до Соборного переулка по Садовой улице… Над комсомольцами высятся хоругви… из рогожи».

Автор статьи еще упоминает о том, что комсомольцы пришли к дому раввина у синагоги в пер. Газетном и кричали под окнами «Вы больше не нужны». Православные верующие тоже не остались без оскорблений. Комсомольцы, встречая их у храмов, подвергали резким сатирическим выпадам и явным богохульствам. Радикальные поступки только поощрялись.

Массовый отход молодежи от церкви и резко возрастающий атеизм был типичным явлением во всех странах Европы в начале ХХ века, и Россия не являлась исключением.

Все изложенные в газете факты подтверждаются протоколом районного собрания Темерницкой организации РКП (б) от 27.12.1922 года. На основании этого документа мы видим, что все действия комсомольцев были тщательно подготовлены и продуманы заранее. Никакой стихийности масс не наблюдалось, праздник прошел строго по сценарию: «Слушали: т. Шефер указал, как проводили старушки и молодежь на Рождество. Первые молились в церкви, вторые гуляли по улицам и церквям. Комсомольцы будут проводить это Рождество по-своему. Под Рождество пройдем мимо церквей и костелов и изобразим богов всех вер, не обидев ни одного, доказав, что они ничего сверхъестественного собой не представляют. Проводятся кампании по разъяснению комсомольского Рождества. Опыт Минска в судный день оказался удачным. Нужно надеяться, что он будет удачным и в Ростове при условии поддержки ВКП (б). Постановили: заслушав информацию о комсомольском Рождестве, общее собрание Темерницкой организации считает, что такого рода празднества являются самыми жизненными и массовыми формами антирелигиозной пропаганды, а посему и постановляет:

1) обязать членов РКП (б) принять участие , как в организации, так и в самом проведении праздника;

2) обязать каждого члена РКП (б) разъяснять всем рабочим о целесообразности праздников и вести антирелигиозную пропаганду, связав ее с рождеством;

3) райкому РКП (б) выделить определенное количество т.т. докладчиков».

Спустя три месяца, накануне приближающейся Пасхи, в газете «Трудовой Дон» появилась статья «Религия, церковь и мы», которая подтвердила все заранее высказанные нами тезисы. Молодежь получила полную свободу действий в деле окончательного разгрома религии в Советской России. Несмотря на ленинский декрет об отделении церкви от государства и школы, заявлявший о свободе выбора исповедания религиозных культов, на многочисленные постановления и письменные заверения советских властей о неприкосновенности церкви и верующих, большевики открыто нападали на церковь, игнорируя собственные законы. Так, автор этой статьи заявил: «Комсомольское Рождество дало много поучительного. Оно впервые доказало, что можно сочетать научность взглядов с юношеским задором и юмором. Оно явилось исходной датой, откуда началась массовая антирелигиозная работа.

В комсомольском Рождестве мы были вооружены легкими доспехами. Теперь заменяем их тяжелой артиллерией… Мы будем вести осадную войну с религией, увенчивать ее штурмами в великие праздники.

Мы знаем, что одного удара недостаточно для окончательного уничтожения цепкого, упорного и лукавого врага - религию. Но мы подготовились к длительной борьбе.

Рабоче-крестьянская молодежь, идущая уверенной поступью к победе социализма в союзе с истинным оружием - знаниями - побеждали и победит. Ударим сегодня же, да посильнее! В атаку на религию!»

Как мы видим, «юношеский задор и юмор» умелой рукой был направлен на разгром церкви. Несмотря на усилия большевиков придать комсомольскому рождеству стихийный, легкомысленный, внезапный характер, все действия имели четко организованный план. Мало того, в 1922 году, когда миллионы людей голодали и умирали от голода, когда шли беспощадные изъятия церковных ценностей, сопровождаемые расстрелом и арестами тех, кто не противился этому, коммунисты провели комсомольское рождество по всей стране. В Донском крае были зафиксированы случаи людоедства и массовые случаи убийства, целью которых было изъятие продуктов питания, или ценностей, которые обменивались на продукты. Однако, это не помешало большевикам провести свой праздник среди голодающего населения. На заседании секретариата Таганрогского УКОМА КПБ(у) от 18.12.1922 года было вынесено постановление: «О проведении комсомольского Рождества, в отношении антирелигиозных верований. Постановили: на устройство рождественской демонстрации ассигновать из имеемых ресурсов от 200 до 300 млн. рублей».

Упоминаемые здесь «ресурсы» - это часть изъятых церковных ценностей, которая пошла не на помощь умирающим от голода, как было заявлено большевиками, а на устройство совершенно не нужного в то время карнавального шествия против религии. Этот период лишний раз подтверждает, что изъятия церковных ценностей было проведено не ради борьбы с голодом, а ради уничтожения религии в России. Вторым выводом будет тот, что большевики не стремились спасти людей от голодной смерти, отдавая предпочтение своей пропаганде, нежели жизни тысяч людей.

К концу 1928 года Северо-Кавказский Крайсовет «Союза Безбожников», Крайком ВЛКСМ, Крайполитсовет и РКП(б) составили инструкцию по проведению комсомольского Рождества: «Массовая антирождественская работа должна идти по линии проведения массовых докладов - лекций силами секций научных работников… С этой целью необходимо немедленно связаться с партийными, комсомольскими организациями, Рабпросом, секциями научных работников и т. д…. разработать конкретный план массовых докладов заблаговременно путем афиш, объявлений, извещений фабзавкомов и месткомов, приглашений рабочих и работниц… Комсомольские организации должны организовать массовые собрания молодежи, привлекая также взрослых и женщин - домохозяек… этим дням нужно приурочить открытие новых ликбезов, организацию ячеек антиалкогольного общества, антирелигиозных кружков и семинариев… и приступить к подготовке массовой художественной работы в рождественскую неделю… с целью отвлечения трудящихся от посещения церквей, выполнения религиозных обрядов бытового характера, пьянства и т.п.… …нужно принять меры к вовлечению в эти дни в клубы, избы - читальни, школы взрослых, рабочих и крестьян… Необходимо развернуть массовые формы работы (гулянья, спорт, выступления и т.д.), опираясь в этой работе на комсомольские организации. Необходимо обратить большое внимание на разворачивание антирелигиозной работы среди рабоче-крестьянской молодежи и в школах. Последние должны провести соответствующую разъяснительную работу среди родителей, в связи с перенесением зимних каникул на конец января (вместо Рождества)… …повести энергичную борьбу против усиления пьянства, хулиганства, прогулов в связи с Рождественскими праздниками».

Такой плановый и более гуманных подход к комсомольскому Рождеству диктовался тем, что проведенные ранее праздники, носившие явно хулиганский характер, привели к обратному эффекту среди верующих. Комсомольское Рождество больше напоминало шествие туземцев, сжигающих чучела своих врагов и вспарывающие им животы. Проповедывающие торжество разума и науки над религиозным «мракобесием» и невежеством комсомольцы проявляли себя как первобытные дикари. Публичное сожжение чучел богов и угрозы под окнами домов священников повторили события преследования первых христиан. Как мы помним, чем больше их преследовали, тем сильнее становилась община преследователей Христа.

Учитывая неудачный опыт, большевики решили перейти к более продуманной и безболезненной агитации. 15 февраля 1927 года Северо-Кавказский Крайком ВКП(б) рассылает циркулярное письмо всем ОКРКОМАМ, РАЙКОМАМ, и ячейкам ВКП(б) Северо-Кавказского края: «Антирелигиозная пропаганда на Северном Кавказе, как и во всем Союзе имела в прошлом ряд отрицательных моментов, благодаря неумелому, бесплановому подходу в антирелигиозной пропаганде и недооценка самой сущности религии, не тактичное и непродуманное отношение к верующим. Имели место и методы административного нажима, что зачастую приводило к обратным результатам».

По этой причине, к празднованию комсомольской Пасхи Советское руководство подошло с учетом прежних ошибок. Стремясь отвлечь верующих от церкви, большевики уже в 1920 году проводят по всей территории Донского Края «антипасху». 8 апреля 1920 года Сальский окружком постановил: «Предложить в комъячейке ст. Пролетарской выслать все имеющиеся ораторские силы для проведения митингов на пасхальной неделе, для подготовки таковых собраться в Бюро к 12 часам дня 9 апреля». С каждым годом торжества большевиков все более усиливались, что сказывалось на уровне подготовки к празднику. Однако ранее описанная тактика сжигания культовых предметов и чучел богов, карнавалы и хулиганское поведение не достигла своей цели и была свернута, так как ничего, кроме всеобщего возмущения не принесла.

На заседании Бюро Каменского волостного партийного Комитета КП(Б)у 14.03.1923 года было постановлено следующее: «О проведении уличной демонстрации Комсомольской пасхи по сообщению тов. Певнева, что ему дана директива с центра не производить уличных демонстраций, а только пропаганда должна происходить в стенах клубов, на что 26-й полк Военного оркестра на уличную демонстрацию дать не может».

С музыкой и искусством в Каменске вообще произошел нетривиальный случай. Неся культуру в массы с целью отвлечения народа от религии, власти пригласили в город известного артиста Павлова из Петрограда, но: «этот артист вместо выступления на сцене театра выступил в местной церкви, вместо псаломщика, привлекший своим выступлением в церкви массу населения и этим помог церкви в затмении умов народной массы». Таким образом, этот казус, произошедший в августе 1923 года, показал о симпатиях населения к церкви, нежели к сцене театра. Всерьез обеспокоенные массовым недовольством населения, чиновники ВКП(б) и «Союза Безбожников» шлют на места строгие постановления. К примеру, секретарь миллеровского «Союза воинствующих безбожников» пишет: «Антипасхальная кампания зачастую у нас превращается в шумиху, шаблонность и неповоротливость. Еще с первых дней революции мы привыкли много шуметь в дни Пасхи и Рождества. Карнавалы, шествия и маскарады, факела, сожжение икон и религиозных всевозможных макетов. Но наоборот, основной задачей этого массового развертывания и усиления повседневной и кропотливой систематической борьбы с религией у нас нет. И это решительно никуда не годится. Устраивать новую демонстрацию "...не нужно и не целесообразно". Наш лучший ответ в эти дни будет 100% работа фабрик и заводов, колхозов и совхозов. Нашим лучшим ударом по Пасхе будет усиление антирелигиозной работы в массах… и учебой».

Из документа следует, что пасхальные дни считались рабочими, и неявка на работу считалась прогулом. Особое внимание уделялось вовлечению молодежи и подростков в празднования комсомольской Пасхи: «Особое внимание обратить на безбожное детское движение, для чего необходимо райорганизациям "Союза воинствующих безбожников" (СВБ) усилить руководство этой работой…». Комсомолу теснейшим образом связаться с СВБ.

Это была выдержка из протокола № 12 Донецкого окружкома РКП(б) от 13 августа 1930 года. На другом заседании Донецкого окружкома выносится та же резолюция: «7. Развернуть во всю ширь вербовку в ряды СВБ и юных безбожников; лозунгом проводимого месячника должно быть: ни одного колхоза, совхоза, предприятия, учреждения и школы без ячейки свб, без группы юного безбожника».

В заключении нужно сказать, что большевики смогли умело использовать молодежь для насильственного этапа борьбы с религией в Советской республике. Применение комсомольцев в разрушении храмов и травле священников было истолковано лишь как хулиганство, юношеский максимализм и самоуправство, что в конечном итоге позволило избежать продолжения кровопролитной Гражданской войны. Эта антирелигиозная деятельность помогла властям решить проблему занятости подростов и направления последних в нужное им русло. Важно отметить, что массовый отход молодежи от церкви и резко возрастающий атеизм был типичным явлением во всех странах Европы в начале ХХ века, и Россия не являлась исключением. Российской спецификой же явился государственный воинствующий атеизм, который поставил своей целью полное уничтожение религии в стране. Молодежь стала лишь послушным исполнителем преступных целей большевиков, взяв на себя самые трудные и грязные задачи.