ЕВРАЗИЯ - Герои, которым слава не досталась

Совсем недавно, 14 и 15 октября, прошли два знаменательных события для украинских националистов, да и вообще для нынешней Украины. 14-го числа был отмечен День защитника отечества, который выпадает на годовщину создания Украинской повстанческой армии (УПА) [запрещённая в РФ террористическая организация - прим. ред.] и светлый праздник Покрова Пресвятой Богородицы, являющейся покровительницей казачества, а 15-го прошла годовщина смерти одного из лидеров и идеологов Организации украинских националистов (ОУН) [запрещённая в РФ террористическая организация - прим. ред.] Степана Бандеры. Разоблачающих ОУН-УПА статей вышло и без меня предостаточно - практически все клеймили «фашистских прихвостней» и «палачей», используя многолетние идеологические штампы еще советской эпохи, подтверждая тем самым ту презрительную кличку, которой нас наградили наши оппоненты - «ватники».

В самом начале улицы со стороны Бессарабской площади выстраиваются украинские националисты: «Тризуб» им. Степана Бандеры, УНА-УНСО, ВО «Свобода» - тогда еще малоизвестная партия.

Так что вместо очередного «разоблачения» я решил вспомнить, как начинались в еще «едыной» Украине марши памяти УПА и рассказать о самом первом таком мероприятии в «постмайданном» Киеве. Я был непосредственным участником тех событий и помню все до мельчайших подробностей - даже сейчас, несмотря на все то, что пережил за прошедшие десять лет. Итак, дорогие читатели, карета подана: Киев, 14 октября 2005 год.

Открываю глаза и смотрю на часы. 8.30 утра - все спят. Приехав еще вчера в Киев, мы со своими киевскими соратниками неплохо отметили встречу. Но в 9.00 нам надо быть на майдане Независимости. Бужу остальных - все вялые и не хотят просыпаться, однако громкие крики «проспали», «опоздали» и т. д. приводит их в чувство. Быстро собираемся и выдвигаемся на майдан, - в принципе, это не так уж и далеко, ибо проснулись мы напротив знаменитого Лукъяновского СИЗО.

На майдане была неразбериха. На самой площади стоят коммунисты и наши соратники из киевского отделения НБП [запрещённая в РФ террористическая организация - прим. ред.]. Напротив, на Михайловской площади, на фоне своего знамени фотографируются бойцы НТПУ - Национал-трудовой партии Украины, - была такая организация, которую после «оранжевого» майдана создали киевские скинхеды, она просуществовала года три и потом куда-то пропала. На улице Крещатик вперемешку стоят бойцы «Беркута», «ветренковцы», всевозможные леваки, строятся «дозоровцы». ДОЗОР - организация русского антифашистского толка, откуда-то с юга, то ли из Одессы, то ли из Крыма, уж и не помню, просуществовав несколько лет, она тоже исчезла.

Мы подходим к киевским нацболам. Осматриваемся. В самом начале улицы со стороны Бессарабской площади выстраиваются украинские националисты: «Тризуб» им. Степана Бандеры, УНА-УНСО, ВО «Свобода» [запрещённые в РФ террористические организации - прим. ред.] - тогда еще малоизвестная партия. К ним присоединяются НТПУшники и прочие мелкие организации. Спустя где-то полчаса, построившись в колонны и выкрикивая кричалки типа «ОУН-УПА державне вызнаня» и «Шухевич - герой», а также неизменное «Слава Украине, героям слава», они начали двигаться в нашу сторону.

В районе метро Крещатик дорогу им преграждают одетые в полосатую лагерную робу ребята из «Братства» (да-да, дорогой читатель, не удивляйся, в свое время «Братство» выступало в союзе с Прогрессивной социалистической партией Украины, а его лидер Дмитро Корчинский даже должен был идти по спискам этой самой ПСПУ в Верховную раду). Для предотвращения прямого столкновения вмешиваются бойцы «Беркута» - «братчиков» быстренько пакуют в автозаки. После некоторой заминки колонна националистов продолжает двигаться в нашу сторону.

Не в силах побороть «сушняк», мы с «Бесом» (мой многолетний соратник Ярослав Копыл, - к сожалению, начало Русской Весны он не принял и уехал на Украину, потом даже воевал в составе ВСУ, что с ним сейчас, я не знаю, а вот брат его, Иван Копыл, никогда ранее не интересовавшийся политикой, наоборот, поддержал нас и довольно активно участвовал в создании Донецкой Народной Республики, сейчас работает в Комитете по преступлениям со стороны ВСУ, в которых служит его брат, - такой вот казус) отправились на поиск магазина. Заблудившись в подземном переходе, в народе именуемом «трубой», и выскочивши из него, мы пошли не по той улице и оказались прямо у колонн националистов. Однако, так как на нас не было никакой символики, нас приняли за своих. Что поделать: тогда правая мода была одинакова и для русских, и для украинцев - тяжелые ботинки, подкатанные до их уровня джинсы, короткие куртки «бомбер», подтяжки, кепки-«конфедератки», ну и, конечно, короткостриженные головы.

Вдруг слышу, что какой-то мужик утверждает (на украинском языке), что на той стороне все купленные (не было тогда слова «титушки», так бы он назвал нас именно так) и привезенные из России провокаторы. Что со мной произошло, не могу сказать, может, вечерний хмель еще не выветрился, короче, я подошел к нему и прямо сказал:

- Ты не с Донбасса, а вот я с Донбасса.
- Чого це? - удивился он.
- Потому что я говорю и думаю на русском, а ты бакланишь по-украински, - спокойно отвечаю я.
- А у школi тебе не вчили украинською, нi? - спрашивает он и начинает заталкивать меня в толпу.

Я понимаю, что меня сейчас затопчут, но замечаю оставшихся на свободе «братчиков», которые и приходят мне на помощь, первыми напав на ближайших ко мне националистов. Завязалась драка. Несколько раз хлопаю по лицу этого самого дядьку и получаю от него ответку, что происходит дальше, я так до сих пор особенно и не понял. Резко влетает «Беркут», меня отбрасывает, спецназовцы начинают вязать участников драки, не обращая на меня никакого внимания. Задержав «братчиков», которые пришли мне на помощь, и нескольких украинских националистов, в том числе и того дядьку, они преграждают пешеходный тротуар. Я с «Бесом» остаюсь на нашей стороне улицы. Пожав плечами, уходим к своим.

Но нам было все равно - толпа, и мы в том числе, жаждали крови украинцев, без разницы, каких - молодых или стариков. Все они для нас были врагами.

Их не составило особого труда найти - ребята к тому времени развернули знамена и стояли в первом ряду тех, кто старался не пропустить националистский марш по центральной улице Киева. Мы подошли, рассказали, что с нами произошло, у «Сапрала» (еще один мой соратник, в отличие от «Беса» он принял Русскую Весну, ушел в Интербригады, воевал в Луганске, выходил из окружения, потом был в Донецке в казачестве, к сожалению, получив травму колена, сейчас не служит - ушел на «гражданку») оказалась вода - он ее у коммунистов «отжал». Наконец-то утолили жажду и включись в общую какофонию кричалок.

Где-то после двенадцати, видимо, ошибившись так же, как и мы пару часов назад, на нашу сторону вышли какие-то старики в украинских национальных костюмах, распевая украинские же народные песни. Мы кинулись на них. Сразу же множество «зевак» бросились нас разнимать, причем довольно профессионально, мы налегли, чтобы разорвать оцепление. Один начал махать «ксивой», но после удара в причинное место скрючился и потерял свою «красную книжечку». Мы прорвали оцепление и начали раскидывать этих обезумевших от любви к Украине стариков. Рядом от моего удара осел молодой опер, схватился за голову и проговорил беспомощно: «Что вы делаете, это же старики». Но нам было все равно - толпа, и мы в том числе, жаждали крови украинцев, без разницы, каких - молодых или стариков. Все они для нас были врагами. Если бы опять не вмешался «Беркут», решительными действиями откинувший нас, я не знаю, чем бы все закончилось. На тротуарах появились первые лужицы крови.

Мы перестроились и опять начали скандировать антибандеровские кричалки. В этот момент нам поднесли яйца и пакеты с кефиром, и мы с упоением начали кидать их через головы «Беркута» в своих противников. Они ответили тем же. Вскоре продукты питания сменились камнями - появились травмированные. Рядом со мной осел, схватившись за рассеченную голову, какой-то комсомолец. Так прошел еще час.

Вдруг позади нас началась какая-то толкотня. Кинувшись туда, мы увидели, как двух человек с разбитыми лицами вязали менты, а они при этом истошно вопили: «Украинцы, проснитесь, украинцы, разве вы нация? Украинцы...» Оказалось, что они выскочили на нашу сторону и начали что-то доказывать, но народ не понял их и решил предъявить им свои аргументы просто, так сказать, в лицо, отчего физиономии этих агитаторов разбились и покрылись кровью.

Постояв еще полчаса и поняв, что больше ничего не произойдет, мы свернули знамена и организовано поехали на вокзал. Купили билеты на поезд. Я отправил «Сапрала» и Серегу с Эльвирой в магазин, чтобы они купили «тормозок» в дорогу и, конечно, что-нибудь отметить нашу победу - ведь украинским националистам в тот раз не удалось пройти по Крещатику. Сам же я позвонил Андрею Пургину, сообщил, что с нами все в порядке, живые, возвращаемся в Донецк. Подали наш поезд, мы попрощались с соратниками из Киева, и поехали.

Впереди было создание «Донецкой Республики» как организации, долгие девять лет борьбы, Донецкая революция, объявление о создании Донецкой Народной Республики и война за независимость нашего государства, на полях сражений которой я встретился со многими участниками событий того дня. С некоторыми из них - через прицел автомата.