Церковь взялась за «меч» PRа

В последние годы наряду с отчетливыми политическими изменениями в России наблюдается и возрастание спроса на то, что в широком смысле можно назвать идеологией. Более интересной, более востребованной становится проблематика историко-культурной идентификации, большое внимание уделяется пи-ару (здесь мы употребляем это слово без негативных коннотаций) государственной власти. Интерфейс подключения граждан к широкому политическому и историческому контексту требует насыщения содержательными смыслами и большими целями, верность которым могла бы разделить большая часть населения.

Естественно, что по мере отрезвления от опасной увлеченности Западом эти поиски все больше и больше входят в консервативное русло. И власть, и общество интуитивно ищут опору в исторической памяти народа, в его традиции. В процессе этих поисков закономерным образом встает вопрос о возвращении Православной Церковью себе роли важной инстанции в этом искомом ансамбле социо-культурных ориентиров и авторитетов. Речь идет о функции, которую церковь исполняла на протяжении веков, не только обеспечивая устойчивый фон нравственной жизни и всего общественного сознания, но и будучи тесно связанной с политикой.

Однако, прежде чем ставить вопрос о возможности возвращения церкви на утраченные позиции, следует выяснить, насколько церковь и церковная жизнь в их нынешнем состоянии готовы к такому изменению своего статуса. Не отвыкла ли церковь от той значительной роли, которая признавалась за ней прежде, не утвердилась ли безвозвратно в статусе своеобразного бюро ритуальных услуг?

Конечно, ответ на этот вопрос не может быть односложным, более того, время его выяснения - это и время, за которое сама церковь могла бы разыскать внутри себя ресурс, реализация которого позволила бы говорить о новом статусе. Параметров же оценки состояния церкви в указанном нами смысле существует множество. Оно – это состояние – определяется в том числе и тем, как уже сейчас церковь способна проявить себя через участие в разного рода общественных инициативах, и тем, находятся ли в ней люди, способные успешно заниматься общественной деятельностью, служить мостом между церковью и миром.

Эти два аспекта выделены нами недаром. Первое, что приходит нам в голову, когда мы задумываемся о действиях на границе внутрицерковного и широкого общественного кругов вопросов, это заявления и документы, сделанные и принятые Московской Патриархией по итогам последнего Архиерейского Собора РПЦ. Конечно, самым ярким и запомнившимся из них стал документ «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Именно он в первую очередь ассоциируется с таким поведением церкви, о котором можно говорить как о первых шагах в сторону широкой вовлеченности в общественные процессы.

Этот же эпизод церковной жизни дает повод поговорить и о втором отмеченном нами аспекте. Ведь вполне естественно, что в разработке и принятии данного документа приняли участие люди, ориентированные именно на позиционирование церкви в широком общественном, современном, если угодно, контексте.

В рамках данного очерка мы хотели бы уделить внимание одному из таких людей. Профессор Московской духовной академии Алексей Ильич Осипов давно и основательно подвизался на ниве сношений РПЦ с «внешним миром». Помимо этого он обладает рядом замечательных качеств, позволяющих характеризовать его как практикующего православного интеллектуала.

Рано выбравший для себя духовную стезю, Алексей Осипов посвятил молодые годы духовному образованию, последовательно пройдя все его ступени и став преподавателем Московской духовной академии. Уже в шестидесятые годы он начал принимать активное участие в жизни церкви по линии культурной и общественной деятельности, а также межконфессионального диалога. В период с 1995 по 2008 годы Алексей Ильич участвовал в разработке новой системы богословского образования и Основ социальной концепции РПЦ. Как уже было сказано, «Основы учения РПЦ о достоинстве, свободе и правах человека», составленные при непосредственном участии профессора Осипова, стали настоящей вехой в новейшей истории общественного позиционирования церкви.

Впрочем, своим студентам Алексей Ильич известен прежде всего как глубокий знаток богословия и истории церкви, оригинальный христианский мыслитель. Затрагивая в своих выступлениях и лекциях те или иные темы, отвечая на вопросы слушателей Академии и посетителей своего интернет-ресурса, профессор не стесняется касаться различных, в том числе и самых острых вопросов истории, социальной практики и политики. Именно в его рассуждениях мы можем усмотреть зарождение того интегрированного дискурса, которого так не достает сегодняшним церковникам для полноценного включения в жизнь современного российского общества.

Анализируя этот дискурс, важно отметить, что с точки зрения профессора Осипова стояние в вере не совместимо с потаканием нравственным тенденциям современного мира. Так, он, в частности, открыто высказывается, что современная концепция прав человека не только оправдывает потворство греху, но и несет в себе потенции самого настоящего ущемления прав верующих. Религиозные устои и социально-гендерный порядок, установленный церковью, имеет, как показывает профессор, такую специфику, что в условиях насаждения идеологии прав человека, религиозная практика и жизнь по религиозным нормам становится затруднительна для члена современного общества. Такое положение дел во многом и стало побудительным мотивом для церкви к тому, чтобы сформулировать свою собственную позицию касательно достоинства и свобод личности.

Не скрывает Алексей Осипов и своего отношения к политическим тенденциям последнего времени. «Явление глобализации, конечно, не является новым», - говорит профессор в одном из своих выступлений. – «Этот процесс начался раньше, но сейчас он проводится со все большим ускорением. Я не сомневаюсь в том, что эта глобализация осуществится, потому что иначе антихристу нельзя будет явиться, иначе Христос не придет. Обязательно должно быть единое царство, охватывающее весь земной шар. Научно-технические средства к этому уже все есть или почти все - они уже разрабатываются. Мы от этого никуда не уйдем - это уже логический процесс научно-технического прогресса. Вопрос только в том, как нам к этому относиться. В той мере, в которой мы видим, что мы что-то можем сделать в рамках закона - я считаю, что нужно этому противостоять. Потому что это процесс подготовки царства антихриста - в этом нет сомнения. Скоро будут контролировать жизнь каждого человека, а потом и управлять. Это рабство. Глобализация - это процесс, от которого мы, увы, никуда не уйдем, он - один из мощных предвестников наступающего конца мира».

Итак, отношение теоретика православия к основным векторам развития современного общества, усиленно транслируемым с Запада, очевидно. Традиционные же ценности, такие как любовь к своему отечеству, напротив, рассматриваются им как органичная и неотъемлемая часть мировоззрения русского православного человека. Так, на вопрос одного из своих слушателей «В какой мере христианину стоит переживать за судьбу Родины?» профессор отвечает: «Как мы переживаем за другого человека? - в зависимости от степени любви к этому человеку. Если он нам чужд, мы не переживаем. Это все зависит от любви. Мне кажется, тот, кто не любит свою Родину - это уже человек больной. Трудно не любить свою Родину, я вам скажу. И мы видим, что наш народ действительно жил любовью к своей родине. Сейчас выбивают это все, опошлили само слово «патриотизм» даже. С иронией произносят: «патриот». Как воспитывают: на Западе, оказывается, все хорошо! Патриотизм - это нормальное, здоровое христианское чувство, и беда - если его не остается в человеке».

В целом пример Алексея Осипова дает нам хорошее представление о том, насколько серьезно, насколько принципиально противоречие между религиозным отношением к действительности и отношением, диктуемым современными социальными и нравственными трендами. А, осознавая это, следует также понять и то, насколько трудной будет борьба церкви за отстаивание своей интерпретации общественно-политических реалий перед лицом господствующих представлений.

Итак, если речь идет о роли церкви в жизни общества, о возрождении ее влияния на воспитание нации, то нужно понимать, что, прежде всего, этот процесс затрагивает сферу сознания, сферу базовых установок и ориентиров. И первый вопрос, который следует задать гражданину, должен касаться не того, насколько сильно должна церковь вмешиваться в политику, а того, готов ли он сам организовать свою личную, а затем уже и общественную жизнь в соответствии с постулатами веры. Конечно, сопротивление этому процессу изменения общественного сознания в консервативно-религиозном русле будет, и будет оно не малым. Однако, как нам известно, выздоровление никогда не бывает быстрым и легким.