Кризис жанра

Пока мировой финансовый кризис набирает обороты, в России все сильнее разгораются споры вокруг реакции руководства на его последствия. Уже стало очевидным, что обещанной «тихой гаванью» в бушующем море мировых финансов Россия не является. Мировой финансовый кризис с эпицентром в США докатился до нашей страны и вот-вот ударит по рядовым гражданам.

Достаточно ли делают власти для того, чтобы обезопасить российский рынок от негативных последствий кризиса? Справедлива ли критика, с которой в последнее время обрушились на и без того непопулярных руководителей экономического блока правительства? И вообще, чего ждать и на что надеяться в сложившейся ситуации российским гражданам?

С просьбой прокомментировать положение дел на данном направлении корреспондент портала «Евразия» обратился к ведущему российскому политаналитику, экономисту, ведущему Первого канала и главному редактору журнала «Профиль» Михаилу Леонтьеву.

- В какой же все-таки степени Россия попадает под удар кризиса, и следует ли нам в ближайшее время ждать усугубления ситуации?

Негативные эффекты текущего кризиса в ближайшее время будут увеличиваться - безусловно. Но то, насколько Россия будет под ударом, зависит в значительной степени от российской политики, хотя и не от начала до конца. Мы являемся все-таки отдельным элементом, плывущем в общем потоке. Способность отгрести в сторону, прибиться к берегу, зацепиться за ветки - связана и с силой потока, и с нашими собственными возможностями, умениями, с нашим умом. В этом отношении вопрос не определен. Я не стал бы обвинять в абсолютной ереси людей, которые у нас считают, что нам нужно продолжать поддерживать связь с общим потоком. Лично у меня есть глубокая уверенность в том, что этот поток идет в никуда. У них такой уверенности нет, и они имеют на это право.

- И все же как бы вы оценили действия российского руководства по противодействию кризисным явлениям - эффективны они или нет?

Видите ли, наши руководители с одной стороны говорят, что этот кризис затрагивает Россию гораздо меньше, чем остальные страны, и это в общем - правда. Посмотреть хотя бы на ипотеку. В США это – 70 % ВВП, в России – 2 %. Зависимость от финансового рынка в США - почти 100 %, у нас – 10 %. Есть разница. То есть уровень воздействия этих больных рынков на нашу экономику, которая сама по себе, в общем-то, здоровая, - пока на порядок меньше. Но он тоже достаточно большой и обладает эффектом домино - его нужно остановить.

Наше финансовое руководство уверено, что его тактика правильная. Я не буду эту тактику обсуждать - это очень серьезный и сложный вопрос. В принципе то, что они делают - адекватно, но вопрос - до каких пор. Потому что этот кризис, на мой взгляд, не имеет дна. И поэтому то, что мы сейчас в среднесрочном плане решаем, оно потом все равно не будет работать. Потому что мы используем резервы, наши золотовалютные резервы, связанные с мировой финансовой системой.

Дело даже не в том, что мы эти деньги потратим, дело в том, что она - эта система - их съест. То, что делают американцы - это, по сути, девальвация доллара. Они обесценивают деньги, вкидывая их в экономику в огромных масштабах. Мы тратим реальные деньги, которые мы скопили, заработали трудом своим, а они вкидывают эмиссионную валюту. То есть они реально съедают наш резерв.

Смотрите, что делают европейские банки. Они поддерживают долларовую ликвидность. Они открывают кредитные линии федеральной резервной системы и поддерживают ликвидность в долларах. То есть они, в принципе, свою валюту не портят. А у нас-то никакой своей валюты нет.

- То есть для того, чтобы не быть увлеченной этим роковым потоком, России следовало бы вообще воздержаться от участия в движении мировых финансов?

Не совсем так. На самом деле Россия может в этом кризисе очень серьезно выиграть. Сейчас есть шанс. Не самое удобное время, но зато самое актуальное, чтобы заняться формированием суверенной финансовой системы. О необходимости этого президент, кстати, говорил уже тысячу раз. Более того - мы могли бы опередить другие страны в том, что касается конфигурации этой системы - это очень сложный и важный вопрос - как это сделать. Вот, что нужно сейчас делать, вот о чем нужно думать. Поведение наших финансовых властей верно в том смысле, что для того, чтобы систему реформировать, ее неплохо бы сначала сохранить. А то, что они сейчас делают, способствует сохранению. Но через несколько месяцев эти меры уже не будут действовать.

- То есть в определенном аспекте соображения сохранения и преобразования системы вступают в противоречие?

Пока соображения сохранения - так, как это делается, не вступают в противоречие с соображениями реформирования, поскольку то, что делается сейчас, важно для того, чтобы сохранить оборот в финансовой системе. Но при этом параллельно надо делать еще и другие вещи. Я не знаю, может быть, они и делаются, мне, во всяком случае, никто не отчитывался. Но если эти вещи не будут сделаны, то они - эти соображения - через некоторое время окажутся в противоречии.

- Какие по вашему мнению следовало бы предпринять действия с точки зрения долгосрочной перспективы? Что следует сделать для того, чтобы не просто снизить негативные эффекты от кризиса, но и выйти из него победителями? Следует ли, например, отказаться от доллара при расчетах по международным сделкам?

- И от евро тоже. Главное - переход в расчетах к рублю. Внешняя торговля - за рубли. Но это легко сказать. Для того, чтобы это сделать, должна поменяться вся стратегия Центробанка. Должно быть сменено руководство Центробанка, потому что нынешнее правление не может заниматься продвижением рубля. Они не способны это делать - это медицинский факт. Эти люди не способны создать самостоятельную денежную систему. У них нет для этого никаких профессиональных предпосылок. Я не уверен, что у них есть предпосылки для того, чтобы делать то, чем они сейчас занимаются - это спорный вопрос, может быть и есть. Но вот тут они точно ничего не знают и не понимают - как это сделать.

Я хочу заметить: легко высказывать какие-то алармистские вещи в лицо нашему политическому руководству, но я думаю, что они и сами не хуже нас с вами понимают положение дел. Но где взять людей, которые могли бы выстроить эту систему в ситуации полной нестабильности и колоссальных рисков? Может быть, их вообще нет. Наших руководителей можно в этой ситуации понять. Но важно понимать и то, что бездействие означает бессмысленные мучения, которые кончатся ничем в любом случае.