Старушкина добродетель

Сегодня, спустя три месяца после завершения решающей фазы российско-грузинского вооруженного конфликта, можно с уверенностью сказать, что международная изоляция, которой Вашингтон грозил Москве, не состоялась. Более того, некоторые факты дают основания полагать, что по итогам кавказской операции Россия не утратила доверия европейских стран, но напротив – приобрела его и даже заслужила определенные симпатии.

О столь тревожных с точки зрения США тенденциях среди политического класса Европы сегодня пишут сразу несколько западных изданий. Два государства, в приложении к которым можно говорить о более или менее отчетливом проявлении таких тенденций – это Франция и Италия.

Что касается первой, то любопытнейший материал на эту тему опубликован во французском же издании Nouvel Observateur. Автор статьи с говорящим названием «Сарко-русский» сетует, что политика французского главы, в частности, его роль в решении кавказского вопроса, выдает гораздо большее расположение Саркози к России, чем об этом можно было судить по его предвыборному дискурсу.

Точка зрения автора подкрепляется сенсационным изложением переговоров президента Франции с Владимиром Путиым, якобы имевших место во время первой московской поездки Саркози в связи с событиями в Южной Осетии и Грузии. Из приводимых в статье слов дипломатического советника Елисейского дворца Жана-Давида Левита мы можем заключить, что Саркози отнюдь не является тем, за кого его принимало большинство политиков и экспертов – проводником интересов США в Европе. Напротив, его голос – это голос едва ли ни континентальной Европы, которой опостылели США, и которая готова осуществить давнюю мечту континенталистов – стратегический союз с Россией.

«Саркози сказал им, что они не должны этого делать, потому что мир этого не допустит», - цитирует издание слова французского дипломата. – «На что Путин ответил: «Я этого Саакашвили повешу за яйца». «Повесишь?» – «Почему бы и нет, – ответил российский премьер. – Американцы же повесили Саддама Хусейна». «Да, – сказал тогда Саркози, – но неужели ты хочешь закончить, как Буш?» - Путин подумал, потом сказал: «Тут ты прав».

Из приведенных слов явствует, что с одной стороны роль Саркози в процессе урегулирования ситуации действительно была огромна, поскольку он фактически удержал руку Кремля, занесенную над Тбилиси. С другой стороны, французский глава разговаривает с российским коллегой так, как будто оба они в равной степени разделяют критическую позицию в отношении всей внешней политики республиканской администрации США.

Далее, развивая логику своего видения, автор пишет о том, что пресловутый «план Медведева-Саркози» для Грузии по сути своей явился актом, легитимирующим поведение России и закрепляющим ее преимущества, достигнутые в ходе войны. Также автор уверен, что, утверждая этот план, Саркози не мог не понимать, что признание независимости Абхазии и Южной Осетии станет следующим шагом Москвы. Следовательно, он был внутренне готов к этому и «фактически дал благословение на аннексию Абхазии и Южной Осетии».

Издание вслед за своими источниками констатирует: неожиданный пророссийский поворот Саркози является данностью сегодняшней мировой политики. О том, что атлантистский предвыборный имидж француза оказался не более чем тактическим маневром на виду у США, свидетельствует и состав его команды. Бернар Кушнер, Франсуа Фийон, Жан де Буасю, Игорь Митрофанофф – все они являются последовательными сторонниками продолжения в отношении России линии Жака Ширака и чуть ли не личными друзьями главы российского МИДа Сергея Лаврова.

Вдобавок ко всему автор рассказывает захватывающую историю о том, как атлантисты в рядах высшего руководства республики пытались образумить неоперившегося президента. С этой целью они даже устроили ему встречу с маститым диссидентом и ненавистником КГБ Владимиром Буковским. Все впустую. Саркози, по их мнению, буквально очарован Путиным. Кажется, что решимость Кремля превозмочь международный диктат США импонирует Саркози, и он испытывает соблазн присоединиться к России в проведении ее контратлантистского вектора.

Конечно, при этом французский глава не забывает порассуждать о необходимости укрепления в России демократических институтов и пытается склонить Москву на свою сторону по иранскому вопросу. Однако, все это не отменяет того, что европейская линия политико-дипломатической обороны атлантизма, определенно, дала трещину. Старая Европа в лице Франции заиграла своими геополитическими потенциями, призрак континентального союза начал появляться на европейских и общемировых площадках. Кажется, что Саркози отбился от рук Вашингтона, если только он вообще когда-то был в его руках.

Следом за Францией как о потенциальном союзнике России заявила Италия. Причем, отставание во времени было с лихвой компенсировано силой заявлений. Не так давно пришедший к власти Сильвио Берлускони, как известно, проявил наибольшую сдержанность в отношении Москвы при обсуждении российско-грузинского конфликта на площадке НАТО. Естественно, Кремль не мог не обратить на это внимания. И вот уже во время последнего визита господина Берлускони в Москву Дмитрий Медведев называет Италию «больше, чем стратегическим партнером» России.

Ну а последний на сегодняшний день жест итальянского главы и вовсе претендует на то, чтобы поставить крест на существовании европейского консенсуса в сфере международной безопасности. «Давайте откровенно скажем, что против Российской Федерации были предприняты провокации с проектом размещения ракет в Польше и Чехии, односторонним признанием Косово, а потом и с ускорением процесса приема Украины и Грузии в НАТО», - заявил он в ходе официального визита в Турцию, состоявшегося на днях.

По мнению Берлускони, размещение объектов ПРО США в Восточной Европе напрямую ведет к возобновлению противостояния двух ядерных потенциалов в режиме новой «холодной войны». В этой ситуации заявление российского президента об ответных мерах в виде «Искандеров» в Калининградской области является совершенно адекватной реакцией.

Главу республики поддержал и министр иностранных дел страны Франко Фраттини, заявивший, что в интересах глобальной безопасности США следует отказаться от реализации проекта третьего позиционного кольца ПРО.

Все приведенные факты если и не являются свидетельствами столь радикальных тенденций, как это пытаются представить авторы разобранных материалов, то, по крайней мере, говорят о явном увеличении внимания к России со стороны значительной части европейских лидеров. Похоже, что тот разлад в стане НАТО, о котором наблюдатели заговорили еще в начале иракской кампании, действительно медленно, но верно усугубляется параллельно с усилением разочарования флагманов Евросоюза в американских методах ведения международной политики.

Сможет ли смычка Россия-Европа на новом политическом цикле стать более сильной, чем Европа-США? Ответить на этот вопрос трудно даже с учетом вышесказанного. Ведь потенция континентального союза до сих пор находилась в свернутом состоянии на протяжении десятков лет, а атлантистское решение для Европы полным ходом реализовывалось в контексте прогрессирующей американоцентричной глобализации и не могло не наложить отпечатка в том числе и на европейскую идентичность. Америка же имела несчастье споткнуться лишь на последних ходах, и говорить о том, что эти ходы фатальны, пока что решаются далеко не все. Те же, кто думают, что староевропейский политический класс только и ждет удобного случая, чтобы освободиться от американского влияния, скорее всего, выдают желаемое за действительное.

Более распространенная точка зрения заключается в том, что Европа просто-напросто обеспокоена напряжением, создаваемым усилиями американских неоконов с одной стороны и кремлевских патриотов – с другой. Поэтому такие деятели как Саркози напрямую связывают европейские интересы с перспективами сближения позиций США и России. Надо сказать, что новый президент США, насколько мы можем судить о нем сегодня, дает им в этом смысле больше возможностей для реализации этого интереса. Ведь в том случае, если Медведеву и Обаме удастся сойтись в вопросе ядерных вооружений, это станет для европейцев настоящей победой.

Скорее всего, Европа осознает границы своего стратегического потенциала и то, что рискует быть растерзанной в том случае, если непримиримые США и пробудившаяся к имперской миссии Россия сойдутся в открытом стратегическом противостоянии. В такой ситуации, надо полагать, выбор в пользу последовательной поддержки той или иной стороны будет сделан с необходимостью. Пока же Европа в силах оттягивать момент выбора и пытаться балансировать между Сушей и Морем, она будет это делать.