Узбекский брак

Президент Узбекистана Ислам Каримов объявил о том, что его страна приостанавливает членство в ЕврАзЭС. В опубликованном 13 ноября письме, адресованном руководству организации, глава республики излагает мотивы своего решения.

«Основные целевые задачи и перечень обсуждаемых вопросов, поставленных в повестку дня ЕврАзЭС, во многом повторяют деятельность СНГ и ОДКБ», - пишет Каримов. – «Все это приводит к дублированию и параллелизму в работе межгосударственных структур на постсоветском пространстве и, как результат, безусловно, сказывается на эффективности и результативности их деятельности». Кроме того, предметом критики главы Узбекистана в адрес организации стали принципы оформления членства стран-участниц в Таможенном союзе. Не устраивает узбекского главу то, что при решении вопроса о присоединении нового государства к союзу не учитывается его специфика, так как комплекс принципов организации общего экономического пространства навязывается целиком и без обсуждения.

Аргументы Ислама Каримова, конечно, нельзя назвать совсем бессодержательными. Однако, внезапность его решения, принятого фактически без предупреждения, не говоря уже о каких бы то ни было консультациях, насторожила партнеров и дала повод думать, что озвученные Каримовым претензии – лишь формальный повод. В реальности же за решением покинуть ЕврАзЭС должны скрываться более веские и, надо думать, в меньшей степени подлежащие открытому обсуждению причины.

Мысль о том, где именно следует искать эти подлинные причины, напрашивается сама собой. Если мы обратимся к политической истории постсоветского Узбекистана, то увидим, что это – одна из наиболее сильно колеблющихся в определении своих геополитических ориентаций стран СНГ. Мы знаем, что есть на карте Содружества отчетливо проатлантистские, антироссийские гособразования – такие, как нынешние Украина и Грузия, а также страны Прибалтики. Есть и те, чья позиция является более или менее уверенной пророссийской. К их числу принято относить Казахстан и Белоруссию. Позицию же остальных в общем и целом можно определить как «себе на уме».

Правда, в условиях категорической хозяйственной и геополитической несамодостаточности «себе на уме», как правило, означает «и нашим, и вашим». Другими словами, когда руководства таких стран обнаруживают перспективы выгодного сотрудничества с западными странами, они инстинктивно тянутся на Запад, нередко при этом нанося ущерб стратегическим интересам России. Когда же на Западе их встречают требованиями «прозрачности» и «демократичности» - отшатываются назад и попадают в поле притяжения евразийских интеграционных инициатив.

В метаниях Узбекистана последних лет эта двойственность воплотилась в полной мере. Республика то вступает в ОДКБ, то выходит, то вновь присоединяется к нему, чередуя членство в евразийской оборонной структуре с членством в откровенно проатлантистском ГУАМ. Как только шквал критики с Запада ударил по руководству Узбекистана из-за жестокой расправы над оппозицией в 2005 году, тот почти моментально закрывает на своей территории американскую военную базу и в очередной раз «прибивается» к России и ее более последовательным союзникам.

Учитывая эти обстоятельства, мы имеем все основания рассматривать нынешнее поведение руководства республики как очередную серию этой политической мыльной оперы. А некоторые «совпадения» во времени только укрепят нашу уверенность. Говоря о «совпадениях», мы имеем в виду, во-первых, приход к власти в США демократического лагеря во главе с Бараком Обамой, во-вторых, новый этап во взаимоотношениях Узбекистана и ЕС.

Дело в том, что все это время в отношении Узбекистана за отказ в международном расследовании событий 2005 года в Андижане действовали международные санкции. Они включали запрет на въезд высшего руководства страны на территорию Европы, эмбарго на поставки оружия и некоторые другие ограничения. По итогам же последнего заседания Совета министров иностранных дел ЕС по вопросу о сотрудничестве с Узбекистаном большинство санкций было снято.

Как выясняется теперь, уведомление о выходе республики из ЕврАзЭС было направлено в Москву тогда же, в октябре, практически сразу по итогам этого заседания. И тот факт, что решение руководства Узбекистана было обнародовано в России с таким опозданием, свидетельствует о том, насколько неожиданным и обескураживающим стал этот шаг для Кремля.

После этого не связать поведение Каримова с результатами переговоров Узбекистан-ЕС было бы странно. Похоже, что единственная причина, по которой это не делается открыто, заключается в том, что эта связь носит скандальный характер. У Европы есть только одна причина идти навстречу Узбекистану – это узбекский газ. Наиболее пессимистично настроенные аналитики уже бьют тревогу: если Европа снимает санкции с Узбекистана, значит она снова принимается за работу над проектом обеспечения газовых поставок из средней Азии в обход России.

Опять же и перетасовка в Белом доме весьма кстати: Обама, похоже, меньше всего настроен в ближайшее время отвлекаться на неприличные политические режимы в Евразии и, надо думать, сквозь пальцы посмотрит на меркантильное сотрудничество европейцев со среднеазиатским деспотом, не желающем и слышать о «правах человека». В этой ситуации политическому классу Узбекистана, никогда не грешившему принципиальной русофилией, было бы странно не воспользоваться вновь открывшейся лазейкой в сторону Запада.

«С самого момента распада СССР Узбекистан взял курс на Запад, и было бы наивно ожидать, что за несколько последних лет это тяготение ослабло», - соглашается с такой постановкой вопроса представитель Международного Евразийского Движения в Узбекистане Ринат Раджапов. – «Нужно понимать, что прозападная, проамериканская в прямом смысле слова идеология буквально въелась в ткань узбекского общества за годы тесного взаимодействия с США. Так что идея о том, что выход Узбекистана из ЕврАзЭС был совершен с оглядкой на Запад, напрашивается сама собой. Можно с высокой степенью вероятности утверждать, что это так и есть».

При условии, что изложенные соображения верны, мы имеем возможность сделать некоторые предварительные выводы. Во-первых: Россия до сих пор не стала достаточно привлекательным партнером для своих соседей – это факт. Второй возможный вывод – это вывод о том, что поляризация по принципу геополитической ориентации на постсоветском и общемировом пространстве имеет тенденции ко временному ослабеванию. Об этом мы можем судить, глядя с одной стороны на Украину, где откровенно русофобская линия президента Ющенко терпит очевидный крах, с другой, на тот же Узбекистан или, например, Белоруссию, которые все еще продолжают лелеять свои евроинтеграционистские амбиции.

Отмечая эти тенденции в качестве таковых, мы, однако, пока что с трудом можем предположить, чем они могут быть чреваты, и как следует реагировать России на соответствующие явления. Нам не известно ни то, как далеко эти тенденции могут зайти в своем проявлении, ни то, насколько оправданы сами ожидания евразийских лидеров в связи со сменой американского руководства. Многое в этом смысле будет зависеть от того, какие конкретные шаги будут предприняты новым хозяином Белого дома на начальном этапе своего правления. Так что, как ни крути, получается, что сигнала от Вашингтона приходится ждать всем – и его преданным союзникам, и кандидатам в конкуренты, и тем, кто волей или неволей напрашивается на роль врагов.