ЕВРАЗИЯ - Чечевичная похлебка «Восточного партнерства»

«Я не халявщик, я – партнер!» (Лёня Голубков)

20 марта лидеры 27 стран-членов на заседании Европейского совета в Брюсселе одобрили включение Белоруссии в программу ЕС «Восточное партнерство». В программу включены шесть постсоветских республик: Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия, а также Армения и Белоруссия. Т.е. пресловутый ГУАМ плюс Армения и Белоруссия.

Желание расколоть СНГ, ослабить и без того не совершенное Союзное государство и минимизировать геополитический вес России перевешивают отвращение к «последней диктатуре Европы».

Инициатива создания программы исходила от Польши при поддержке Швеции. Совместными усилиями в мае 2008 г. они разработали проект программы и заручившись поддержкой стран Балтии и других членов ЕС, преодолели сопротивление скептиков, в первую очередь - Германии. Принципиально проект был одобрен в июне на заседании Европейского Совета и отправлен на доработку в Еврокомиссию. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский тогда заявил, что развитие «Восточного партнерства» будет приоритетом для его страны во время ее председательства в ЕС во второй половине 2011 г.

8 декабря 2008 г. министры иностранных дел ЕС утвердили предложенную Еврокомиссией политику «Восточного партнерства» по формуле «27+5(6)». Цифра «6» означала возможное участие в данном проекте Республики Беларусь. Вплоть до 20 марта 2009 г. официальный Брюссель не оставлял попыток добиться от Белоруссии уступок политическим требованиям, добившись, впрочем, лишь начала диалога без ощутимых результатов.

ВП предполагает экономическую интеграцию и политическое сближение ЕС членами программы. Условиями полноценного участия в политике «Восточного партнерства» Еврокомиссией названы следующие: перенять все законодательные акты ЕС, привести национальное законодательство в соответствие с нормами ЕС; привести национальные экономики к стандартам ВТО и ЕС; признавать вердикты Европейского суда.

Создание по сути новых национальных правовых систем, предусматривающих также юрисдикцию Гаагского трибунала, «восточным партнерам» придется выполнить за свой счет, не рассчитывая на щедрость ЕС. Успехи в нелегком деле унификации экономических, правовых и политических систем с ЕС будут вознаграждаться расширением сотрудничества с Евросоюзом.

Выгодами же от «Восточного партнерства» декларируются: упрощение визового режима с отдаленной перспективой безвизового пространства; создание зоны свободной торговли с перспективой включения в рынок ЕС; сотрудничество с единой (но плохо отлаженной) энергосистемой ЕС, стремящейся к минимизации роли России в поставках углеводородного сырья и полному обеспечению энергетической безопасности ЕС с шансом для стран-«партнеров» диверсифицировать поставки сырья на собственные рынки; присоединение к единой системе коллективной безопасности.

Польша как инициатор программы видит себя основным выгодоприобретателем от ее реализации. Скудный бюджет проекта в 2,1 млрд. евро, скорее всего, будет освоен ею же. Очевидно, таким образом Польша стремится стать куратором региона, представителем интересов европейских бизнесов, и официальный Брюссель уже фактически признал правомерность ее амбиций. Получает шанс на реализацию ее «Ягеллонская доктрина».

Разумеется, не все согласны с усилением влияния Польши в регионе. Например, традиционный ее оппонент - Германия – весьма успешно и плодотворно сотрудничает с Россией в рамках проекта «Северный поток». Идущий по дну Балтийского моря газопровод строится совместными усилиями «Старой Европы» и России, отсекая лимитрофов-мародеров от транзитного паразитизма, а США – от возможности шантажа франко-германского альянса проблемой энергетической безопасности. Поэтому США стремятся задействовать Польшу и Прибалтику в торпедировании «Норд-Стрима», поэтому провоцируют давление на ареал естественного обитания «русского медведя».

Европейские «новые правые» и евразийцы традиционно предлагают полноценный «Континентальный блок» - без «партнерств» и прочих «кордонов» из etats-tampons. Но современную геостратегию ЕС определяют их идеологические оппоненты.

Грузией, Молдавией и Украиной двигают преимущественно идеологические мотивы, но также имеется желание получить доступ к кредитам, технологиям и рынкам ЕС. Азербайджану отводится такая же роль, как и в ГУАМ: Евросоюз очень беспокоит энергобезопасность и альтернативные пути поставок энергоресурсов из стран Средней Азии. Надежность поставок углеводородов стимулировали гиперактивность президента Франции во время августовского конфликта, угрожавшего нефтемагистрали Баку-Тбилиси-Джейхан. Поэтому - не без давления США - приглашена Грузия, разместившая у себя корпус «голубых жилетов» ЕС. Молдавия и Украина рассматривают «Восточное партнерство» как предбанник парадного подъезда НАТО и ЕС. Армения рассматривается в контексте нефтегазового сотрудничества с Ираном, ослабления влияния России в СНГ и Закавказье.

Белоруссия включена в новую и более масштабную, нежели предыдущие программу Евросоюза не без сложностей и дебатов. Отношение ЕС к белорусскому политическому режиму общеизвестно. Белорусская экономическая модель явно далека не только от распространенных на Западе представлений о рыночной экономике, но и от норм ЕС, стандартов ВТО. Однако, желание расколоть СНГ, ослабить и без того несовершенное Союзное государство и минимизировать геополитический вес России перевешивают отвращение к «последней диктатуре Европы».

Коль скоро западное направление становится более привлекательным, нежели восточное, тогда и разговор о российских рынках, многомиллиардных российских кредитах, явных и скрытых дотациях грозит перейти в иную плоскость.

Председательствует в ЕС сейчас Чехия, чей президент В. Клаус известен своим «евроскептицизмом» и либеральными взглядами. Недавно он достаточно резко осудил тренд Евросоюза к политической централизации и посягательству на суверенитет стран-членов ЕС в угоду брюссельской бюрократии, протекционизму и активному вмешательству государства в экономику. Едва ли он будет замечен среди желающих видеть Александра Лукашенко в Праге на саммите ЕС 7 мая по случаю официального открытия программы ВП. Правительство Чехии также критично настроено к визиту белорусского лидера.

Скорее всего, вместо Лукашенко в Прагу отправятся В. Макей, Н. Петкевич или А. Мартынов. Именно укрепившиеся в администрации «младолибералы» педалируют сближение с Евросоюзом и «диалог с США», с их подачи союзник позорно отсиживался и отмалчивался, когда солдаты другой части Союзного государства омывали кровью камни Южной Осетии. То, что до сих пор Белоруссия проявляет большую нерешительность и кокетство, чем Никарагуа, – их несомненная заслуга, оцененная и в Брюсселе, и в Вашингтоне.

Ранее представители ЕС связывали присоединение Белоруссии к ВП с «прогрессом демократических реформ в стране». Речь идет о пресловутых «12 условиях ЕС для Белоруссии», главные из которых: реформа избирательной системы, либерализация информационного пространства, обеспечение свободы собраний и деятельности НГО. Официальный Минск не только не признает ни каких «условий ЕС», он отказывается в принципе обсуждать свои внутренние проблемы, ссылаясь на суверенное право каждого государства самому определять, что считать проблемой демократии, как решать эту проблему и решать ли вообще.

Однако, в Минске приветствуют «Восточное партнерство» – как Администрация президента, так и большая часть оппозиции. ГосСМИ с подачи МИД подчеркивают, что ВП должно иметь равноправный и недискриминационный по отношению к республике характер. Лишь небольшая часть оппозиционных структур - преимущественно атлантистской ориентации - настаивает на увязку формата членства РБ в евросоюзовской программе с «12-ю условиями». Беспокоится им, на самом деле, нечего: ЕС четко обозначил индивидуальный формат сотрудничества с каждым членом своей программы.

Программа предполагает подписание специальных соглашений между ЕС и странами-членами ВП. В настоящее время известно, что только ГУАМ и Армении предлагается полноценное партнерство с Евросоюзом. Белоруссии же предлагается техническая помощь и «консультации на уровне экспертов».

Естественно, белорусские власти хотели бы большего. В условиях системного кризиса они рассчитывают как минимум на отмену санкций и предоставление кредитов Евросоюза. Однако такие ожидания тщетны. Совершенно понятно, что с Украиной сотрудничество будет более тесным, нежели с Белоруссией. Их геополитический потенциал различен, что, несомненно, изначально ставит под вопрос благое пожелание Минска о «равноправии в партнерстве».

Цель новой инициативы Евросоюза – сформировать полноценный «санитарный кордон» по периметру границы с Россией. Чечевичная похлебка «Восточного партнерства» - помесь лживых идеологем, иллюзий и не скрываемого предательства. Моральное измерение происходящего немаловажно в контексте расхожих фраз лидеров «братских стран» на официальных мероприятиях.

Ключевой вопрос, который решает нео-ГУАМ – вопрос цивилизационного выбора. Его обостряет изначальная откровенная несостоятельность лимитрофных образований. При этом политические кланы стран-лимитрофов проявляют верх авантюризма, совершая противоестественные кульбиты, насыщая информационное поле безумным прожектерством из разряда «и российскую рыбку съесть, и на польско-шведском велосипеде покататься».

Геополитическая несостоятельность – вот причина, по которой члены СНГ и ОДКБ вступают в «ВП» и сближаются с НАТО. Политические «элиты» постсоветских республик при рассмотрении проекта ЕС ответили на главный вопрос, дав самим себе характеристику: они продажны. Цена вопроса – унизительно ничтожна и только подчеркивает карикатурность суверенитета «молодых демократий».

Продать самое ценное, что у тебя есть, к чему сопричастен всем своим естеством за чечевичную похлебку, 30 сребреников или 600 млн. евро – вопрос третьестепенный. Главный, принципиальный вопрос решен: предать и продаваться. Срочно. Тому, кто сильнее и богаче.

При этом Россия и в дальнейшем готова оказывать кредитную и иного рода поддержку своим союзникам, в частности, Белоруссии. Ведь очевидно: все усилия прежних лет, все ранее вложенные средства превратятся в прах или достанутся за бесценок западному дяде в случае, который уже явно просматривается на горизонте. Но кредитовать белорусские социальные программы, обеспечивать зарплаты чиновникам, строительство хоккейных площадок россияне не согласны. Особенно во время кризиса. И уж тем более в ситуации непризнания Абхазии и Южной Осетии.

А коль скоро западное направление становится более привлекательным, нежели восточное, тогда и разговор о российских рынках, многомиллиардных российских кредитах, явных и скрытых дотациях грозит перейти в иную плоскость.