Игры разума

В начале недели представители Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) заявили о том, что руководство Ирана всё-таки недостаточно открыто, и часть ядерной программы страны остаётся «в тени». «Иран не предоставил агентству всю информацию, доступ к документам и доступ к отдельным лицам, необходимые для подтверждения утверждений Ирана о том, что его деятельность имеет исключительно мирные намерения», - говорится в последнем докладе МАГАТЭ. В ответ на это Тегеран говорит об усилении давления на организацию со стороны США и, как следствие, тенденциозности её подхода.

Одновременно с этим в мировые СМИ поступило другое, ещё более интересное сообщение. Бывший президент США Джимми Картер сделал публичное заявление, в котором сообщил о наличии у Израиля, основного оппонента Ирана в регионе, 150 ядерных боеголовок. Следует отметить, что до сих пор Израиль не разглашал своего ядерного статуса, а США и европейские страны предпочитали исходить из того, что ядерного оружия у Израиля как бы нет.

Вслед за этими интригующими известиями в американском издании «The Washington Post» появляется весьма любопытная статья под не менее любопытной подписью. Бывший директор Агентства национальной безопасности США Уильям Одом и самый известный американский геополитик Збигнев Бжезинский написали статью под названием «Разумный подход к Ирану», в которой раскритиковали нынешнюю политику США в отношении Исламской Республики как неэффективную и даже вредную.

«Результатом нынешней политики США в отношении Ирана почти наверняка станет превращение Ирана в ядерную державу», - заявляют соавторы в самом начале текста. – «Якобы хитроумная комбинация использования «кнута» и «пряника», включая частые официальные намеки на то, что американский военный вариант решения проблемы «остается на столе», ведет лишь к тому, что Иран еще больше желает иметь собственный ядерный арсенал. Увы, столь грубая политика может сработать, если имеешь дело с ослами, а не с серьезными странами. У Соединенных Штатов было бы больше шансов на успех, если бы Белый дом отказался от угроз военного вмешательства и призывов к смене режима».

Далее аналитики приводят ряд исторических примеров, подтверждающих справедливость их соображений, и указывают на то, что договор о ядерном нераспространении как правовая база давления на Иран не может являться прочным основанием столь высокой требовательности Белого дома. Ведь согласно самому этому договору ядерные страны, подписавшие его, приняли на себя обязательства по постепенному, но неуклонному сокращению своих ядерных потенциалов, чего в случае с США не происходит.

По мнению авторов, по-настоящему успешный подход к Ирану должен принимать в расчёт интересы его собственной безопасности. А реализация угроз нанесения превентивных ударов по иранским ядерным объектам обернётся непоправимым ущербом для самих США, «которым придется заплатить определенную цену за вероятные реакции Ирана». «Они почти наверняка будут включать в себя дестабилизацию на Ближнем Востоке, а также в Афганистане и серьезные попытки срыва поставок нефти, что, как минимум, приведет к значительному повышению и без того высокой цены», – пишут аналитики, отмечая при этом, что уже сегодня экономические трудности Ирана в связи с санкциями США не в последнюю очередь оказывают влияние на нефтяные цены.

В качестве альтернативы столь неприятной для всех сторон развязки набрасывается некий «более широкий и одновременно гибкий подход», который фактически сводится к возобновлению конструктивных переговоров между США и Ираном на паритетной основе. Ведь, как замечают авторы, главной причиной беспокойства Вашингтона является то, что если ядерные разработки Ирана сегодня и ограничиваются «мирным» аспектом, то в случае необходимости они могут быть в экстренном режиме перепрофилированы. Но чем напористее будут вести себя США в отношении режима Ахмадинежада, тем больше вероятность именно такого поворота событий.

Байки же об изначальных агрессивных устремлениях Тегерана Бжезинский и Одом отметают как абсолютно несостоятельные: «Растиражированное представление об Иране как о самоубийце, который использует свой первый ядерный заряд против Израиля, является в большей мере продуктом паранойи или демагогии, чем серьезного стратегического расчета. Оно не может быть основой для политики США. Израиль также не должен строить на нем свою политику».

Заглядывая в будущее и пытаясь спрогнозировать последствия более открытого подхода США к иранской проблеме, аналитики всерьёз говорят о перспективах партнёрства двух стран «в деле стабилизации региона Персидского залива». В качестве предпосылок для такого партнёрства приводится враждебность шиитского режима Ирана к идеологической платформе исламского экстремизма - ваххабизму, значительное влияние на Ирак и положительная историческая практика.

Аргументы зарекомендовавших себя поборников американского могущества подкупают. По крайней мере, обвинить их в пораженчестве вряд ли у кого-то повернётся язык. Впрочем, авторы статьи, написанной в модном нынче – в ожидании смены власти в Белом доме – жанре «критического реализма», упускают или умышленно обходят один важный момент. Дело в том, что реальным поводом к столь недоброжелательному отношению США к Ирану является отнюдь не его мнимая агрессивность, о которой говорится «на площадях», а напротив – взвешенная мощь его внешнеполитического потенциала. Уже сегодня Иран является наиболее привлекательным в социально-политическом отношении ближневосточным государством, на которое обращены взоры соседей по региону, включая тот же Ирак.

США отдают себе отчёт в том, что если на Ближнем Востоке появится и вступит в свои права реальный политический субъект, и заработают связанные с ним предпосылки к консолидации и разумному компромиссу, Америке уже нечего будет делать в исламском мире. Ведь по сути США сегодня занимают место такого субъекта, всячески силясь отменить или хотя бы отложить его приход, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй».

Абсолютно естественно, что Иран, демонстрирующий сегодня явные задатки регионального лидера, является угрозой для американской гегемонии. И угроза эта не связана ни с ядерными ракетами, ни со смертными казнями. Угроза эта – политико-идеологического свойства. Ибо когда на Ближнем Востоке возвысится политический центр, отвечающий всем параметрам местной религиозно-политической традиции и при этом способный конкурировать на мировом уровне по части экономики и безопасности, кто позволит Америке делить ближневосточную нефть?

Замалчиваемая Бжезинским и Одомом правда заключается в том, что истерично-милитаристский Иран с «нечеловеческим» лицом сегодня выгоден Америке, а Иран, способный договариваться, исключительно опасен.